Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [164]

Во всех деревнях, где болезнь появляется, она делает большой успех в самом начале. Несколько времени спустя, на 3—10 день, она ослабевает, так что жители успокаиваются, думая, что эпидемия совсем кончилась; но она начинается снова. По словам курдов, болезнь началась в деревнях, окружающих Саккиз и во многих деревнях Микри».

Чтобы увидеть больных, Абдул-Али просил проводников провести его в зараженные деревни, но получал отказ. Ему сказали, что если он пойдет туда, а затем решит вернуться, то не будет пропущен.

Доктор Шлиммер, отправившись в Банна и Саккиз, по дороге нашел жителей, сильно напуганных слухами о чуме. Он с трудом доехал до Банна 4 сентября, где встретил доктора Кастальди, прибывшего из Багдада 10 дней тому назад. Вместе с ним Штиммер исследовал собы тия, происходившие с июня месяца в деревнях Каниниас и Карова (на границе Курдистана и Иранского Азербайджана). Вот что он сообщил.

«Чума началась в Микри в деревне Арбануз, в конце осени 1870 г. На нее не было обращено внимание, потому что она кончилась в ту же зиму; но весной 1871 г. она явилась снова и истребила весь Арбануз, причем из 40 семейств спаслись только 5 человек. В Саккизе чума была в двух деревнях: Каниниас и Карова. В первой деревне она прекратилась сама собой, а во второй — бегством жителей в окружающие горы.

Каниниас — маленькая деревня на 1,5 часа езды от Саккиза, отделенного от нее цепью холмов, состоит из 7–8 домов, построенных в здоровой долине, проветриваемой с трех сторон. По словам жителей, болезнь началась чрез 4 или 5 дней после смерти Меликэ, одной молодой женщины, пришедшей из Арбануза в Каниниас, заболевшей в день прибытия бубоном в паху и карбункулом на передней нижней части бедра и умершей на 3 день.

После ее смерти, чрез 4–5 дней, заболела, а на 3 день умерла Пирузэ, жена Сеида-Касима, у которого в доме остановилась Меликэ. У Пирузэ было три карбункула на груди, на животе и на затылке. После Пирузэ, Сеид-Касим тоже заболел, но остался жив и в левом паху у него оба врача нашли не вскрывшийся бубон. Сын Пирузэ также заболел бубоном и на 3 день умер. В той же деревне у умершей Джемайс был бубон и карбункул;

У Газэ, другой женщины, выздоравливающей после 6-дневной болезни, во время которой она была без сознание и в бреду, нашли бубон на шее, бывший в 1,5 пальца ширины, длинный и большой, а в настоящее время уменьшившийся в периоде нагноения. Азиз, 40 лет, имел во время эпидемии бубон в паху, который быстро вскрылся, и больной выздоровел. Этим больным закончилась эпидемия, продолжавшаяся 20 дней. Всего в Каниниасе было 8 случаев в течение месяца и 4 — со смертоносным исходом.

Деревня Карова в расстояние 2-х часов езды к северо-востоку от Саккиза. Здесь болезнь обнаружилась почти в то же время, что и в Каниниасе, т. е. 3–4 дня спустя после смерти Меликэ. Жители уже 20 дней как оставили деревню и живут на близлежащих холмах под шалашами из ветвей.

Факт занесения чумы объясняется тем, что для деревень (Каниниас, Карова и Алтун), существует одно общее кладбище, и Меликэ имела в Карове родственника, Сеида-Валайета, который с другими родными ходил на могилу Меликэ, чтобы воздать ей последний почет. После похорон Сеид-Валайет унес с собой одежду покойной и через 4–5 дней вслед затем обнаружилось почти одновременно пять случаев заболевания чумою в семье Шест-вара, жившего в одном доме с Сеидом-Валайетом. Все пятеро умерли на 2–3 день с признаками, ясно описанными окружающими: сначала лихорадка и рвота, на другой день бубон и карбункул, оглушение, бред. Отец семейства, Сеид-Шест-вар, спасся, благодаря своему отсутствию во время эпидемии. В том же доме, обитаемом Сеид-Валайетом и Шест-варом, вскоре заболело 5 человек, и все умерли. В деревне, состоящей из 100 жителей, было всего 35 заболеваний и 27 умерших и 8 выздоровевших. Жители прекратили эпидемию, рассеявшись по горам.

История эпидемии в Карове имеет большое значение. Труп Меликэ был омыт и положен с погребальными обрядами на кладбище в деревне Каниниасе. Никто из жителей Карова до него не дотрагивался, однако ж, болезнь вдруг обнаружилась в доме Сеида-Валайета, куда была взята одежда покойницы и где затем умерло 10 человек. Смертность в Карове была сильнее, чем в двух других курдистанских деревнях, потому, может быть, что Карова лежит в лощине, дома низенькие с дверями, едва пропускающими крупную скотину, вентиляция крайне недостаточна. Как и в Банна, рассеяние жителей быстро прекратило эпидемию. Сеид-Валайет подозревал, что платье, оставшиеся после Меликэ, было украдено мужем ее в Алибулахе, деревушке Микрийского бекства, в которой, как и во многих ее окружающих деревнях, была чума. В Каниниасе, кроме того, сказали, что Меликэ пришла из Туркменкенда, другой деревни Микрийского бекства.

Губернатор Саккизский сказал, что платье Меликэ куплено в Арбанузе, тоже деревне Микрийского бекства, уничтоженной чумою и в настоящее время безлюдной. Во всяком случае, видно, что Меликэ прибыла в Каниниасе из одной из зараженных деревень Микрийских».

Затем Шлиммер посетил Банна 9 сентября.

«Это большая деревня, с 300–350 домами, служит местопребыванием губернатора провинции Банна. Все дома на возвышенности, исключая 41 дом, которые находятся в низменном месте и составляют Нижний квартал (Магале-поин). В этом квартале, по слухам, и была чумная эпидемия после привоза в город трупа одного Шерифа, лудильщика 13–14 лет. Этот мальчик занимался со своим отцом лужением посуды и работал в Микри, в то время, когда там с весны была уже чума. Вид зачумленных навел на них такой ужас, что они оставили работу и отправились домой. Но на пути, не дойдя 14 верст до Банна, мальчик заболел, и путники должны были остановиться. Здесь мальчик умер через 2 дня, после лихорадки с сонливостью, бредом, бубоном под мышкой и фиолетовыми пятнами по всему телу. Отец перенес труп в свой дом в Магале-поин в Банна для похорон, и через 8 дней сестра Шерифа умерла в отцовском доме с признаками той же болезни. Это было исходным пунктом развития чумы в Банна.