Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [115]

Для предупреждения нового появления чумы в Москве, которая могла быть занесена приезжими из опасных мест и привозимыми зараженными вещами, тем более, что война с Турцией еще продолжалась, в августе 1772 г. вокруг всей Москвы, «не в дальнем от нее расстоянии» были учреждены 12 застав, через которые разрешалось пропускать только проезжих с билетами из благополучных мест, остальных, равно как приезжих из обеих армий и Малороссии, велено не пропускать, объявлять о них комиссии и ждать ее резолюции. Мягкую рухлядь, шерсть и т. п. товары задерживать, хотя бы и были представлены свидетельства, что они из благополучных мест, и объявлять о них Комиссии.

После московской чумы. После объявления об окончании эпидемии 15 ноября 1772 г. были открыты присутственные места, закрытые во время эпидемии. Обе комиссии оставались в силе, но должность частных смотрителей была упразднена и их обязанности возложены на полицию. Обязательное заявление на съезжих дворах о внезапно заболевших оставалось в силе. Большинство карантинных застав на водных путях нелено упразднить по окончании навигации, кроме Гжатска, Ржево-Владимирова и Зубцова. Государственные доходы из всех благополучных мест отправлять прямо в Москву и Петербург, деньги не мочить в уксусе; колодников с командами и курьеров из внутренних губерний пропускать через заставы без задержки. По отношению к пограничным с Турцией местам и крепости Св. Дмитрия предписано соблюдать все прежние меры предосторожности; карантинную заставу для курьеров, прибывающих из армии, перенести из Торжка в Серпухов, так как теперь уже не Петербургу от Москвы, а Москве от Турции угрожала опасность. Губернаторы и воеводы должны знать, что пропускные (шлеты выдаются только на товары из благополучных мест; в случае появления где-либо малейших признаков «заразительной болезни» вступают в силу все прежни постановления. В декабре были открыты бани в Москве. Заставы в ближних селах упразднили и перенесли в прежние места: Алексинскую заставу — в Можайск, а Калужскую — в село Тарутино. Кроме того, учреждены заставы и карантины в Серпухове, Севске и Курске, «на случай, ежели бы опасная болезнь прокралась в Украину».

В декабре 1772 г. в некоторых местах слободской, украинской и новороссийской губерний открылась опасная болезнь, и заставному офицеру в Тарутине был прислан список зараженных мест с предписанием держать приезжих из них в карантине 6 недель, не допуская их к другим находящимся в том же карантине. Офицеру, заведовавшему заставой в Городне, было предписано пропускать приезжих с билетами из благополучных мест без задержки, приезжих же без билета держать в карантине 2 недели, а вещи их окуривать 3 раза в неделю, едущих из обеих армий, Новороссиской губернии и крепости Св. Дмитрия, где «опасная болезнь» продолжается, також из Польш и, Запорожской Сечи, Азова, из полуострова Крыму и от портов Еникульского и Каф — финского» пропускать в том случай, если они представят свидетельства о выдержании 6-недельного карантина уже на других заставах, в противном случае держать их в Городне до 6 недель. О всем доносить Комиссии.

Ввиду того, что «опасная болезнь» продолжалась и в 1773 г. в некоторых местностях слободской (Харьковская губерния) и украинской губерний (правобережная Украина), в крепости Св. Дмитрия, Таганроге, Моздоке и Кизляре велено было оцепить все зараженные местности, равно как и все те, где впредь появится зараза, исключив их из всякого сообщены с другими местами. Курьеры должны были объезжать зараженные места, а в подорожных их должно было обозначать, едут ли они из зараженных или благополучных мест. Курьеры из зараженных мест допускались только до первой карантинной заставы, где они передавали депеш и и все бумаги другим курьерам. В феврале 1773 г., «ввиду наступающей весны», решено было учредить карантины при всех по

граничных таможнях для вещей, привозимых из Турции и Польши, и принять на этих границах все меры предосторожности против занесения заразы. Впоследствии за донос о тайном провозе товаров через границу из неблагополучных или сомнительных мест было назначено вознаграждение, равное 1/3 стоимости конфискуемого товара, который велено сжигать. В Таганроге также решено было оставить карантин до конца года, несмотря на то, что в августе уже было получено известие о полном прекращении там опасной болезни. В октябре 1773 г. Шипов донес о появившейся в елизаветградской провинции заразе и о «продолжении ее в запорожских жилищах от привозимых в оные добычных вещей». Поэтому он учредил заставы в Цариченке и Крюковом Шанце «для задержания опасной болезни». В конце декабря он донес о полной безопасности Запорожья и Умани, но двухнедельный карантин для приезжих из армии оставался в силе кроме тех, кто предъявлял свидетельство от самого генерал-фельдмаршала в том, что приехал из благополучного места и опасности не представляет. Лишь в январе 1774 г. велено было упразднить все карантины по водным и сухим путям из Москвы в Петербург и снять все заставы на этих путях. Комиссия же «для предохранения и врачевания от моровой язвы» продолжала существовать, но круг деятельности ее несколько изменился и расширился. Ей было поручено не только принимать меры против эпидемий среди людей, но и против повальных болезней животных. В августе 1774 г. ею было издано «Краткое наставление, каким образом скотский падеж отвращать». В сентябре 1775 г. велено было снять все оставшиеся внутри империи карантинные застава и упразднить Комиссию, так как «внутри и вне границ Империи» не было «ни малейшей опасности от бывшего в прошедших годах морового поветрия».