Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг. - [222]

3) Компании, монопольно контролирующие производство и реализацию вооружений и военной техники («Рособоронэкспорт», «Объединенная авиастроительная корпорация», корпорация «Тактическое ракетное вооружение» и др.).

4) Государственные и муниципальные банки. Крупнейшие из них – Сбербанк, ВТБ, Банк развития (ВЭБ), Газпромбанк, Россельхозбанк, Банк Москвы, ТрансКредитБанк и Ханты-Мансийский банк. Государство также присутствует в капитале 250 кредитных организаций в качестве миноритарного акционера.

С января по сентябрь 2008 года доля 10 крупнейших банков, связанных с государством, в совокупных активах выросла с 45 до 47 процентов. Кредитные организации, в устав ном капитале которых свыше 50 процентов принадлежит зарубежным структурам, имели долю в 18,6 %. На долю остальных кредитных организаций приходилось чуть более 30 % активов. И эта тенденция продолжает сохраняться.

Международная конкуренция пришла в российскую банковскую систему задолго до вступления в ВТО. В целях регулирования притока иностранного капитала было установлено, что Россия вправе вводить ограничения на операции иностранных банков и открытие ими своих филиалов. Эти условия были определены в соглашении о партнерстве и сотрудничестве с Европейским Союзом, подписанном Президентом России в июне 1994 г. В 2007 году последние ограничения с капитальных операций с зарубежными странами были сняты. Приток «горячих» иностранных денег на российский фондовый рынок в период укрепления рубля и столь же быстрый их отток в период его ожидаемого ослабления повысил инвестиционные риски банковского сектора, других профессиональных участников рынка ценных бумаг.

Проблемы, связанные с глобализацией, соединились с проблемами внутриполитическими. Банковская система России становится все более зрелой, но ее развитие по-прежнему или даже в гораздо большей степени подчиняется изменчивой логике, которая зависит от решений конкретных лиц, политических веяний и противостояния различных клановых интересов правящей элиты.

Тенденции олигополии, проявившиеся еще в 1999 году, в 2005 году получили дальнейшее развитие в создании предпосылок «государственного капитализма», от которого, как утверждал вождь мирового пролетариата В. И. Ульянов-Ленин, до социализма «один шаг». Одновременно с усилением роли государства в производственной и финансово-банковской сфере произошли существенные изменения и в политической системе страны. Вертикаль исполнительной власти перевоплотилась в монолитную партийную структуру, которая в марте 2008 года избрала Президента и сформировала Правительство. Не исключено, что формальное изображение демократии – это максимально возможная в настоящее время мера присутствия демократии в современной России, что, в свою очередь, предполагает дальнейшее укрепление «неэффективных институтов».

Уровень страновых рисков в России по-прежнему выше, чем на некоторых других сопоставимых рынках, например, в странах Восточной Европы. Это объясняется сохраняющейся слабостью правовой системы и высокой концентрацией кредитных портфелей среди ограниченного круга взаимозависимых заемщиков. А порочная система рефинансирования лишь усугубляет риски потери ликвидности.

Осенью 2008 года банковскую систему Россию накрыла «первая волна» мирового финансового кризиса. Нарастание кризисных тенденций частично напоминало ситуацию 1997–1998 гг. Как и тогда, Правительство и Центральный банк вместо введения ограничений на вывоз капитала поднимало процентные ставки и стимулировалось стягивание капитала на финансовый рынок. Вследствие этого теряло смысл кредитование реального сектора, ускорялось падение инвестиций и объемов производства, увеличивалась инфляция.

Существенная разница заключалась в отсутствии существенного дефицита бюджета и государственного долга (при наличии аналогичного по весу корпоративного долга), в отказе от поддержания стабильного курса рубля и создании больших валютных резервов. Дефолт уже не грозил государству, чего нельзя сказать о банковском секторе. Первыми уйти с рынка рисковали те, кто сильно зависел от МБК и операций репо с ценными бумагами, имели несбалансированные по срокам активы и пассивы, и нестабильную депозитную базу.

В стране, где финансовые кризисы случаются гораздо чаще, чем олимпиады, утрата навыков управления ликвидностью должна вызывать удивление. В принципе, в 2008–2009 гг. Банк России мог аннулировать лицензии у всех кредитных организаций, 70 % кредитных портфелей которых ушло в реструктуризацию, однако пощадил, удалив с рынка только самые безнадежные. К сожалению, крупнейшие банки, в т. ч. государственные, подавляющую часть полученных ими от Министерства финансов многомиллиардных средств потратили не на кредитование реального сектора, а на покупку иностранной валюты. Другими словами, сыграли против государства и подавляющей части граждан России.

Опыт развития денежно-кредитной и банковской системы России опровергает излюбленное монетаристами «тождество Фишера», которое постулирует прямо пропорциональную зависимость между ростом денежной массы и цен. Хотя статистически это тождество никак не подтверждается, апологеты этой теории упорно исповедуют догму о прямой линейной зависимости между приростом денежной массы и уровнем инфляции, а также, соответственно, обратной зависимости между последним и учетной ставкой. Между тем, любой предприниматель, имеющий дело с реальной экономикой, а не с утопическими моделями рыночного равновесия, «на своей шкуре» знает, что повышение учетной ставки влечет удорожание кредита. Это ведет к росту издержек предприятий и, соответственно, к повышению цен на выпускаемую ими продукцию.