Очерки и почерки - [8]

— Который час? — небрежно спросил порозовевшими глазами Петухов.

И юношески срывающимся глазком тундрово-бессрочной окраски ответил ему взглядом же, как припечатал, Гавриил:

— Без трех два!

Как радостно было всем пятерым ласкать ее глазами — стройную, как молодая березка, чистую, как слеза тронутого читателя, такую славную и опрятную в этой обычной своей красной шапочке и в то же время такую соблазнительно-пьянящую бутылку «Нежинской рябиновки».

— За что пьем? — уверенным актерским баритоном, небрежно и как бы невзначай, спросил Бенефисов, но карие глаза его, минуту назад совсем голубые, как это легкое, какое-то невсамделишное небо, и вот уже черно-самодержавные, как голенища исправника, — эти глаза стали вдруг серо-буро-малиновыми. Лысина жандарма выплыла из-за узорчатого, как пряник, киоска с пивом, и прокурорская плешь, плавно качаясь в остановившемся воздухе эпохи, двинулась ей навстречу.

Петухов резко, давно обдуманным движением, всадил штопор в пробку.

— Я не хочу пить за! — озорно шепнул он. — Я буду пить против. Всю жизнь пили мы неправильно.

— Ах-х… — выдохнул Талдыкин и смущенно погладил закуску, как гладят ребенка, единственного и любимого.

«Лида!» — подумал скорбно Гавриил.

Но было уже поздно. Лида шла замуж за купца и срочно экранизировалась. И это было ни на что не похоже.

•

Р. Фраерман

Туманная юность

   И, глядя на солнце, которое с таинст-

венной дрожью поднималось из-за реки,

она попросила у этого приходящего дня

любви, мудрости и понимания жизни и

разных вещей, которых, вероятно, много

на свете.

             (Р. Фраерман. «Дальнее плавание»)

Динка проснулась рано, хотя было уже поздно и мама уже ушла, а папа еще не пришел. День был серый, и городок ее, родной и любимый, не был красив и весел. Но она любила его и таким, с его маленькой речушкой и узкими улочками! Ведь здесь она родилась и выросла, тут узнала таблицу умножения и много других интересных вещей. Здесь она видела снег зимой и траву летом, и здесь горела ее светлая юность несильным, но чистым и ярким светом, и свет этот пылал в Динкиных глазах, особенно ярких сегодня, в день ее шестнадцатисполовинойлетия.

Пока она спала, весь класс уже перебывал у своей любимицы. Подруги убрали комнату, помыли пол, побелили потолок, приготовили за Динку все уроки и даже позавтракали за нее. Динка засмеялась весело и решила, что она обязательно хорошо проживет свою жизнь.

«Это ничего, что я некрасивая, — подумала она о себе. — Зато я милая и непосредственная и обязательно понравлюсь массовому читателю. Я прочту все-все книги, и у меня будет много друзей, и я поеду куда-нибудь и буду оттуда писать письма и скромно делать свое небольшое, но нужное людям дело. И, может быть, я даже выйду замуж…»

— И у нас будут дети, — подхватил неслышно вошедший в комнату Вася. Он так давно знал Динку и так много думал о ней, что научился безошибочно читать все ее самые тайные мысли, и это уже никого не удивляло.

— Разве ты меня любишь, Вася? — тихо спросила Динка. — А я думала, что мы просто очень-очень большие друзья и что это очень хорошо.

Вася ничего не ответил, он только взял Динку за руку и так посмотрел на нее, что она сразу поняла, почему красивая Валя нравится ему меньше, чем она, совсем простая и даже с веснушками Динка. И ей стало жаль уходящего детства, но она не заплакала, и Вася засмеялся вместе с ней. Девочки из ее школы стояли под окнами и слушали, как смеется их Динка, и кривая успеваемости резко шла вверх. Но вдруг милое лицо Динки перекосилось, она бросила тарелку на пол, порвала любимую книжку и вся в слезах кинулась на Васю.

— Уходи, — закричала она. — Ты ничего не понимаешь! Вы все ничего не понимаете. Он, она, они тоже не понимают. Оставьте меня! Я буду переживать! Я вспомнила, что у нашего любимого завуча один зуб со свистом. Я не могу больше так жить! Опустите мне веки! Оставьте меня! Прочь! Уйди! р-р-р…

Вася поспешно вышел. Еще более поспешно вышла книжка для детей старшего возраста.

•

Стихотворцы

Из цикла «Девушка с букетом»

От автора

Читатель, улицу представь себе и вот

Представь, что девушка по улице идет.

Букет в руках ее. Навстречу ей — старик,

Он взял букет и — в урну… Легкий вскрик…

Допустим, что случилось вдруг при этом

Присутствовать известным трем поэтам.

Сюжет был каждым за основу взят.

Вот как они его изобразят.

1. Вера Инбер

Сегодня знаменательная дата:

По тупику, где я росла когда-то,

Молоденькая девушка идет.

Блондиночка. И надобно сознаться,

Что ей к лицу сегодня восемнадцать.

Которых мне никто уж не дает.

Увы, увы… Но унывать не надо.

Ура, ура… Мне грустно, нет, я рада:

Старик Шопен звучит во мне с утра.

Товарищи, я заявляю прямо —

Я девушке не бабушка, не мама,

Я старшая, нет, младшая сестра.

Ведь я пишу. Стихи. (Местами проза.)

И вот я — девочка. (Метаморфоза!)

Агу… Бегу… Детгиз… Пе-ре-из-даст!

Хлебнув страниц неслыханную дозу,

Невиданную принимает позу

И подо мной брыкается Пегас.

Но, не смущаемая диким ржаньем,

Соединяю форму с содержаньем,

А если не соединяется,

То, не терпя в моем искусстве фальши,

Оставлю так и продолжаю дальше

И мирно добираюсь до конца.

Но вот старик, похожий на Сократа,