Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия - [16]
Летопись указывает, что в Полоцке существовала старая церковь си. Богородицы в 1159 году, следовательно, была и новая. При этой церкви была братчина уже в то отдаленное время, В Тверской летописи под 1001 годом занесено известие о перенесении останков килюй Изяслава и Всеслава в «святую Богородицу», что, вероятно, и относится к вышеназванной «старой» церкви св. Богородицы. Недалеко от города было селение Белчици (Бельчицы), в котором имели свое местопребывание князья Полоцкие. Вот все, что сохранили нам источники о топографии древнего Полоцка.
К северу от Двины лежали следующее города.
Всесвят — ныне местечко Велижского уезда Витебской губернии. I) рассматриваемое время о нем упоминается уже в 1021 году: Ярослав дал этот город и Витебск Брячиславу Полоцкому. Таким образом, оба города принадлежали до 1021 года, вероятно, временно Киеву, но с этого года они навсегда уже составляли часть Полоцкой земли.
Видбеск — ныне губернский город Витебск на Двине при впадении Витьбы. Впервые упоминается в 1021 году.
Стрежев. В 1151 году этот город был выделен в особый удел: Рогволод Борисович, завладев Полоцком, отдал его Всеволоду, изгнанному оттуда. Местоположение Стрежева исследователи обыкновенно определяют местечком Стрешиным Могилёвской губернии на Днепре. Такое определение делается на том основании, что при описании похода 1127–1128 гг. Мстислава, сына Мономаха, на полоцких князей летопись говорит, что Мстислав «Всеволоду Олеговичу повелi ити съ своею братьею на Стрешев къ Борисову».
Но созвучие Стрежева и Стрешина мало подходящее. Притом, искать его непременно по дороге к Борисову вовсе нет никакой необходимости. Выражение «на Стрежев» указывает лишь на направление пути, а не на попутный город, подобно тому, как мы говорим: на Москву, на Киев, хотя данное место и лежит ближе. Между тем положение Стрежева вполне определяется озером Стрижевым в Лепельском уезде Витебской губернии; на полуострове этого озера был построен замок и насыпан большой курган. Эта местность находится как раз за Борисовом, следовательно, выражение «на Стрежев к Борисову» вполне понятно.
Еменец — через него проходил Давид после заключения мира с полочанами; местоположение определяется озером Еменцом и рекою Еменкою, в 6 верстах от города Невеля.
Неклоч — до него дошли новгородцы в 1128 году во время похода Мстислава Мономашича на полоцких князей. В настоящее время есть озеро Неклочь, из которого берет начало река Полота.
Городец — лежал на границах с Литвою или даже среди самих литовцев. Княживший в нем Володарь Всеславич, как говорит летопись, — «ходяше подъ Литвою». Городец составлял во второй половине XII ст. самостоятельное княжение. Ввиду того, что на пограничье с Литвою Городков много, трудно приурочить какой-либо из них к летописному. Обыкновенно его приурочивают к местечку Городку, к югу от Молодечно, на верховьях Неманской Березины, с сохранившимися доныне остатками старинных городовых сооружений.
Изяславль — с этим названием связывается легендарный рассказ летописи о Рогнеде и о построении для нее и для ее сына Изяслава этого города Владимиром Святославичем[16]. Изяславль — ныне местечко Минского уезда — Заславль. Предания и названия урочища указывают на связь Рогнеды с этим городом. Так, предание гласит, что речки Черница и Княгинька были названы так в честь Рогнеды; около самого города было озеро (ныне болото), называвшееся «Рогнедь». В народе указывают также могилу Рогнеды. Около города сохранилось множество курганов; некоторые из них были раскопаны в 1878 году Р.Г. Игнатьевым. В 1128 году он подвергся разграблению во время Мстиславова похода на полоцких князей; уже тогда он представлял удельное княжение[17].
Борисов — ныне уездный город Минской губернии. Во время известного похода Мстислава Владимировича на полоцких князей в 1124 году на него был отправлен Всеволод Ольгович. Этому городу, не игравшему в древности значительной роли, посчастливилось на предположения /авторов/, писавших о времени его основания. Начало этим выводам положил Стрыйковский, но все они, как не опирающиеся на действительные факты, не имеют значения[18].
Логожск — ныне местечко Логойск Борисовского уезда на Гайне. Во время похода Мстислава Владимировича он уже имел удельного князя.
Лукамль (Лукомль) — ныне местечко Могилёвской губернии Сенненского уезда на Улле. У города есть и озеро того же имени, при котором он стоит, есть следы древних укреплений.
Менеск — важнейший город полоцкой земли, ныне губернский город на Свислочи, притоке Березины. Будучи крайним важным городом Полоцкого княжества на южной границе, он часто подвергался нападениям киевских князей[19]. В 1066 году он был взят Ярославичами — Изяславом, Святославом и Всеволодом, и разграблен, все мужское население перебито, а женщины и дети пленены: Владимир Мономах говорит, что он не оставил в городе «ни челядина, ни скотины».
Довнар-Запольский Митрофан (1867-1934), беларусский историк, этнограф и экономист, основоположник беларуской национальной историографии. С 1925 г. профессор БГУ, действительный член Института беларуской культуры, председатель его историко-археографической комиссии и сотрудник Госплана БССР. Обвиненный в «нацдемовщине», был вынужден оставить работу и в 1926 г. выехать в Москву. Было заблокировано его избрание академиком АН СССР, осуждена рукопись книги «Гісторыя Беларусі» (была издана только в 1994 г.). В 1919 г.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.