Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия [заметки]

1

Примечание редактора: Автор в своем описании ссылается на географические и статистические публикации XIX века. При переиздании книги мы сняли эти ссылки.

2

Один фут составляет 30,48 см. — Ред.

3

Сажень составляет 2,1336 м. — Ред.

4

Аршин — 0,7112 м; верста — 1,0668 км. — Ред.

5

Сементовский-Курило Александр Максимович (1821-1893), белорусский этнограф, археолог и краевед. В 1860-90 гг. секретарь Витебского губернского статистического комитета. Редактировал «Витебские губернские новости», а также «Памятную книжку Витебской губернии». — Ред.

6

Сементовский А.М Памятники старины Витебской губернии, раздел 8.

7

Ростислав Мстиславич — князь Смоленский в 1125-1159 гг., великий князь Киевский в 1154, 1159-1167 гг. — Ред.

8

Барсов Николай Павлович (1839 — 1889) — профессор Варшавского университета, автор крупных работ по исторической географии. Довнар-Запольский ссылается в основном на 2-е издание (1885 г.) книги Барсова «Очерки русской исторической географии. География Начальной (Несторовой) летописи». — Ред.

9

Обе начинавшие враждовать княжеские линии старались привлечь на свою сторону полоцких князей. Всеволод начал свои сношения раньше и скрепил дружбу браком. — Авт.

10

Имеется в виду Роман Мстиславич (умер в 1205) — сын великого Киевского князя Мстислава Изяславича и дочери польского короля Болеслава Кривоустого. Он был князем Новгородским 1168–1169), Владимире-Волынским (1170–1205), а также князем Галицким (1199–1205). — Ред.

11

Обращаем внимание историков права на то, что дань «полюдье», по грамоте, бралась с одних пограничных, более или менее окраинных городов, каковыми в большей или меньшей мере являются перечисленные города; между тем с внутренних (некоторых) городов бралось только «погородие», а некоторые внутренние города совсем не поименованы (Красный, Васильев, Смоленск). — Авт.

12

Самоквасов Дмитрий Яковлевич (1843–1911) — российский археолог и историк права, профессор Варшавского (1877–1894) и Московского (1894–1911) университетов. — Ред.

13

Истужники — люди, не подлежавшие общей уплате податей, по объяснению профессора Владимирского-Буданова. — Авт.

14

В Смоленской губернии есть много селений с названием Холм, но к которому можно отнести Холм из грамоты — нельзя определить. — Авт.

15

Беляев Иван Дмитриевич (1810–1873) — историк, профессор Московского университета (1852–1873). — Ред.

16

Предание это общеизвестно. О нем писал П.М. Шпилевский («Путешествие по Белоруссии», «Современник», 1854, № 11, с. 34–35). Это же предание повторил А.И. Слупский (см. его работу «Изяславль и Туров — рассадники христианства, основанные Владимиром Св. в нынешней Белоруссии». Минск, 1888). Слупский настаивает на том, что предание о построении Изяславля Владимиром Ярославичем представляет исторический факт.

Наши соображения о построении Изяславля не Владимиром, а самим Изяславом, и о значении его как колонизационного пункта, напечатаны в «Киевской Старине» (1888 г., август), в критической заметке о «Северо-Западном календаре». — Авт.

17

В № 133 «Киевлянина» за 1887 год есть заметка о Преображенской церкви в Изяславле, построение которой тоже приписывается Владимиру Святославичу. Если верить описанию, церковь действительно относится к дотатарской эпохе, но исторические сведения, сообщенные автором заметки о ней, не заслуживают внимания. — Авт.

18

М. Стрыйковский приписывает основание его знаменитому Борису Гинвиловичу около 1194 г. За ним пошли Свенцицкий и такой серьезный ученый, как Е. Тышкевич. Но уже Шпилевский полемизирует с Стрыйковским по этому вопросу (Путешествие по Полесью и Белорусскому краю, «Современник», 1855, т. VII, с. 3–4).

В.М. Татищев (История Российская, том II, с. 199), передает известие о походе Бориса Всеславича Полоцкого на ятвягов в 1102 году и о том, что он, возвратясь из похода, построил город Борисов и людьми населил. Известия этого нет в летописях, но оно представляется вероятным: князья, как известно по многим случаям, называли построенные ими города по своим именам. Татищева имеет в виду И.Н. Данилович, признавая основание города в 1102 г. (публикация 1827 г.). За ним пошли Т. Нарбут (том 3 «Древних деяний литовского народа», 1838 г.), М.И. Балинский, а также О. В. Турчинович («Обозрение истории Белоруссии», 1857 г, с. 263), и автор статьи «Северо-Западный край Империи» в Журнале Министерства Внутренних Дел (1843 г., с. 294). — Авт.

19

Шпилевский, любящий вообще вдаваться в рассуждения о начале городов, приписывает построение его известному по местным преданиям силачу-знахарю Менеску («Путешествие…», «Современник», 1854 г., т. XI, с. 3). — Авт.

20

Соображения об исторической Немиге в Минске см. еще у П.М. Шпилевского («Путешествие по Белоруссии и Белорусскому краю, «Современник», 1854 г., том XI, с. 32) и у Зеленского (Материалы для географии и статистики России, Минская губерния, том I, с. 6). Последний держится противоположного мнения и указывает на то, что в настоящее время поток этот высох; образуясь весною от стекающих вод, он начинается в самом Минске (в так наз. Старом городе), притом в южной его оконечности, имеет направление с юго-запада или даже с юга на север и впадает в Свислочь с правой стороны, близ моста, где, по преданию, был старый замок. — Авт.

21

Известен род князей Головчинских, владевших Головчиным, между тем Головчин не был удельным городом, следовательно, название местечка могло произойти от фамилии владельцев. — Авт.

22

Например, И.Б. Ярошевич («Obraz Litwy», Вильно, 1844 г., том I, с. 36) основал свое мнение на известии Воскресенской летописи (П.С.Р.Л., том III, с. 332): «Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложи Новгород и соделали». Но Новгородская Первая летопись прибавляет: «Владимир заложи», что вполне естественно, ибо он княжил тогда в Новгороде Великом (Новгор., с. 90, также Татищев, том II, с. 109); в Ипатьевской летописи о Новгороде не упоминается (с. 108, а также в Тверской летописи, П.С.Р.Л., том XV, с. 148 и Никоновской, с. 82).

Т. Нарбут выдумал сказку о двух Новгородках — Литовском и Русском (см. том III, с. 271–274). За ним последовали местные исследователи: О.В. Турчинович («Обозрение истории Белоруссии», с. 262); М.А. Дмитриев, написавший краткий исторический очерк Новогрудка, весьма неполный и отличающийся большими неточностями («Несколько слов краткого исторического обозрения русско-литовского Новогрудка со времени основания этого города…» («Вестник Императорского Русского Географического Общества», 1858, часть 24) и Зеленский (см. «Минская губерния» в его «Материалах для географии и статистики России», том I, с. 10). — Авт.

23

См. заметку профессора B.3. Завитневича в «Киевском Слове» за 1887 год, №№ 171, 172. В Минской губернии исследователь насчитывает до 10.000 курганов. (См. его статью «О курганах Минской губернии» в «Календаре Северо-Западного края» на 1890 год, с. 10. Около самого Брягина находится 12 больших городищ дохристианской эпохи. — Авт.

24

Професор В.Б. Антонович причисляет Случеск и Клецк к полоцким уделам. Но оба города были, несомненно, в земле дреговичей и никогда не принадлежали Полоцкому княжеству. В 1116 г. Мономах ходил на Глеба: «Глеб бо бяше воевал Дреговичи и Случеск пожег» (Ипатьевская летопись, 20), а Туровским княжеством владел тогда Мономах, следовательно, Случеск был туровский город. В 1127 г. Клеческ принадлежал Вячеславу Ярополчичу (Ипатьевская летопись, 210). В 1162 г. Рогволод бежал из полоцких владений в Случеск, спасаясь от преследования и полочан, и удельных полоцких князей (Ипатьевская летопись, 355). — Авт.

25

Автор отмечает здесь в сноске, что «индивидуальные черты быта древних кривичей и дреговичей могут быть констатированы археологическими раскопками, но они еще настолько незначительны, что выводы из них — дело будущего». С того момента, когда он написал эти слова, прошло более 120 лет, и археологи накопили много данных. Об этом — в третьей части книги. — Ред.

26

Олег якобы правил в Киеве с 882 по 912 год. Современный московский исследователь В.Б. Егоров аргументированно доказал, что Олег «Старый» — это мифический персонаж. Первым историческим князем Киева следует считать Игоря, занимавшего престол во второй половине X века. Считается, что он погиб в 972 г., однако надо учесть, что все даты киевской истории до начала XII века являются приблизительными. Отклонение от дат, приводимых по летописям, может составлять до 30 лет в ту или иную сторону. — Ред.

27

В этом тезисе автора выражение «сплочение до Олега» надо было бы заменить на «сплочение до Владимира». Только Владимир Святославич начал реально подчинять земли варяжской Руси власти Киева. — Ред.

28

Бельчицы находились в двух километрах от Верхнего замка древнего Полоцка, на левом берегу Западной Двины, при впадении в нее реки Бельчанка. Во времена Мацея Стрыйковского (1547 — ок. 1590) эта княжеская резиденция была окружена каменной стеной с башнями. Там же находился Борисоглебский монастырь, включавший 4 храма, построенные из кирпича (плинфы). Один из них снесли в конце XVIII века, три других существовали до конца XIX века. Их окончательно разрушили в 1930-е годы. — Ред.

29

Само существование киевских князей с именами Аскольд и Дир представляется крайне сомнительным. Этому вопросу в настоящее время посвящено немало научных статей. Тем более неправдоподбно выглядит сообщение о войне их с Полоцком. Свою Начальную летопись» Нестор писал по заказу великого киевского князя Владимира II Всеволодовича (Мономаха). Одной из главных его задач являлось объяснение причин линией вражды между Полоцком и Киевом. Для этой цели он использовал всякого рода выдумки. — Ред.

30

Походы Олега, а также Игоря (или киевлян, вне зависимости от имени князя) на Константинополь в 907 и 944 годах является полным вымыслом. В византийских документах нет ни малейшего упоминания о нападениях в указанные времена. Первое реальное нападение славян, переплывших Черное море, произошло в 960 г. — Ред.

31

Один из витебских писателей XVIII века сочинил выдумку, будто бы княгиня Ольга (в действительности имя вдовы Игоря неизвестно) в 974 г. приказала построить деревянную крепость на холме у реки Витьба. С него якобы и начался Витебск. Однако археологи установили, что люди постоянно жили здесь с каменного века! В раннем железном веке на холме в 100–150 метрах от устья Витьбы существовало городище днепро-двинской культуры. Позже его сменило городище банцеровской культуры. Пришлые князья или княгини здесь абсолютно ни при чем! — Ред.

32

Встречающиеся в договорах с греками имена норманнов не подвергаются переделкам, которые сближали бы их с русскими словами; поэтому производить Рогволода из скандинавского Ронгвальда нет основания. Имя Рогволода осталось за многими из последующих полоцких князей, следовательно, оно не было случайной переделкой. — Авт.

33

Доктор филологических наук А.Ф. Рогалев считает, что Рогволод и Рогнеда прибыли в Полоцк из славянского Поморья, из района Арконы на южном берегу Балтики. Такое предположение снимает противоречие- действительно, князь из заморского края, но он не норманн из Швеции, а славянин. — Ред.

34

Исследователи нашей былинной поэзии сделали некоторые указания о связи сватовства Владимира к Апраксин — в былинах — с эпизодом о Рогнеде в летописи (О. Миллер «Илья Муромец и Богатырство Киевское»; Халанский «Великорусские былины»; П. Новинский «Русские народные картинки»; Кирпичников «Поэмы Ломбардского цикла» и др. Но ни одним исследователем вопрос прямо поставлен не был. — Авт.

В первом варианте «Начальной летописи» (написанном самим Нестором не позже 1115 г.) нет упоминаний о заступничестве ее малолетнего сына (Изяслава) и прочих «деталей» такого рода. Они появились через 260 с лишним лет в так называемом Лавренть-свском списке «Начальной летописи», сочиненном в 1377 г. коллективом во главе с монахом Лаврентием. Монахи взяли за основу список (вариант) 1305 г., тоже изрядно «доработанный». Проще говоря, вся эта душераздирающая история — суть выдумка ряда переписчиков, «дополнивших» выдумки Нестора своими собственными. — Ред.

35

Здесь автор противоречит сам себе. Первым известным нам полоцким князем был Рогволод, который прибыл из заморских краев.

«Начальная летопись» Нестора и все ее «списки» (варианты, дополненные переписчиками по собственному усмотрению в связи с политической конъюктурой) суть сборники слухов, легенд и откровенных выдумок. Весьма вероятно, что Изяслав — сын Рогволода и младший брат Рогнеды. Тогда Брячислав — внук, а Всеслав — правнук Рогволода. Далеко не случайно Нестор рассуждал о причинах, побудивших Рогволодовичей (заметьте, не Изяславичей) поднять меча против Ярославичей. — Ред.

36

Автор правильно обращает внимание на поздний характер сообщений о христианстве и, тем более, о «благочестии» Изяслава. В действительности даты его княжения указаны приблизительно, а о характере правления этого князя не известно ничего, кроме выдумок переписчиков через 250–300 лет после смерти Изяслава. — Ред.

37

Надо отметить, что Святополка Владимировича, князя Туровского и Киевского, церковные писатели изображают в черных красках («Окаянный» и т.п.) абсолютно незаслуженно. Они специально свалили на него преступления Владимира, чтобы последний выглядел «белым» и «пушистым». Ну как же, «креститель Руси», «Владимир святой!» На этот счет сейчас имеется немало публикаций. — Ред.

38

Автор правильно обращает внимание на поздний характер сообщений о христианстве и, тем более, о «благочестии» Изяслава. В действительности даты его княжения указаны приблизительно, а о характере правления этого князя не известно ничего, кроме выдумок переписчиков через 250–300 лет после смерти Изяслава. — Ред.

39

Надо отметить, что Святополка Владимировича, князя Туровского и Киевского, церковные писатели изображают в черных красках («Окаянный» и т.п.) абсолютно незаслуженно. Они специально свалили на него преступления Владимира, чтобы последний выглядел «белым» и «пушистым». Ну как же, «креститель Руси», «Владимир святой!» На этот счет сейчас имеется немало публикаций. — Ред.

40

Это объяснение автора смехотворно. Вне всяких сомнений, победу одержал Брячислав и по условиям мирного соглашения получил города и земли. Никогда и никто не отдавал побежденным свои владения. — Ред.

41

Это установлено. Он родился в январе 1029 г., а полоцкий престол принадлежал ему с 1044 г. и до смерти 14 апреля 1101 г., т.е. около 57 лет. — Ред.

42

«Князь Полотьский Всеслав, събрав силы свои многая прииде ко Пскову и много гружавсяя с многыми замышлениями и пороками /катапультами/ шибав, отиде ничтоже успев».

…«взя Новгород, с женами и с дътьми; и колоколы съима у святыя Софие; о, велика бяше беда в час тый, и понекадила съима» (Новгородская летопись).

43

И эта версия — суть измышление киевского летописца. В действительности победу на Немизе одержал Всеслав. Именно поэтому коварные братья Ярославичи решили расправиться с ним хитростью. — Ред.

44

Всеслав явился с вожанами под стенами Новгорода: «велика бяше сеця Вожаном и паде их бещисленное число; а самого князя отпустили Бога деля» (Новгородская летопись). — Авт.

45

И здесь летописец лжет. Это Всеслав разбил Ярополка и потому сохранил за собой полоцкий престол. — Ред.

46

Святослав Ярославич (1027–1076) был великим князем Киевским в 1073–1076 гг. — Ред.

47

В действительности не Изяславичей, а Рогволодопичей. — Ред.

48

Николай Карамзин (1766–1826), Сергей Соловьев (1820–1879), Константин Кавелин (1818–1885), Николай Костомаров (1817–1885), Василий Сергеевич (1832–1910) — крупнейшие российские историки XIX века. — Ред.

49

Пространнее об этом говорит Стрыйковский. Один приближенный Всеволода посоветовал последнему послать на Ярополка сына своего Владимира (вероятно вследствие какого-нибудь недоразумения или подозрения). Тот же советник убеждает Ярополка бежать в Польшу, говоря: «ты не доверяйся своим советникам и войску, но беги в Польшу поскорее, как сделал отец Изяслав». Если это так, то очевидно, здесь кроется какая-то интрига, какие частенько бывали в те времена. — Авт.

50

Объяснить это как раз нетрудно. Полоцк и его земли были обжиты и богаты, а на какую добычу могли рассчитывать князья в войне с кочевниками-степняками?! — Ред.

51

Ныне установлено, что Борис Всеславич и Рогволод Всеславич — это один и тот же князь. У него было два имени — языческое (Рогволод) и христианское (Борис). — Ред.

52

Всеволод взял за сына своего Святослава дочь Василька, Изяслав отдал дочь свою за Бориса Рогволодовича.

53

Всеволод II Ольгович — сын Олега Святославича, князя Черниговского. Княжил в Чернигове в 1127–1139, в Киеве в 1139–1146. — Ред.

54

По созвучию с прусскими голиндами, смоленскую голядь на Протве считают обыкновенно родственною этому литовскому племени (напр. Соловьев и Барсов). Но каким образом могли попасть туда литовцы, никто доказать не может, потому что источники не дают никаких указаний. Строить на одном созвучии такое заключение нам кажется слишком смелым; вероятнее всего, что Голядью называлась местность чисто кривичская. — Авт.

55

Вячеслав Мстиславич (ок. 1080 — декабрь 1154) — шестой сын Владимира Всеволодовича Мономаха и Гиты Уэссексой. Князь Смоленский (1113–1127), князь Туровский (1127–1132, 1134–1142 и 1143–1146), князь Переяславля-Южного (1132–1134, 1142–1143), великий князь Киевский (с 22 февраля по 4 марта 1139, в июле 1150 и с апреля 1151 по 1154).

Изяслав Мстиславич (ок. 1097–1154) — старший сын великого князя Мстислава Владимировича, с 1134 — князь Владимире-Волынский, с 1143 — Переяславский, с 1146 — Киевский.

Ростислав Мстиславич (умер в 1167) — сын великого князя Мстислава Владимировича, князь Смоленский с 1127, великий князь Киевский в 1154, 1159–1167.

Юрий Владимирович, по прозвищу Долгорукий (ок. 1092–1157) — сын Владимира II Всеволодовича (Мономаха), князь Суздальский. В 1149–1150, 1150–1151, 1155–1157 великий князь Киевский. — Ред.

56

Едва ли справедливо в данном случае известие Тверской летописи, которая называет оставленного в Новгороде сына Ростислава Романом (с. 222), которого, как старшего, отец оставлял после себя в Смоленске. Еще менее верно известие Никоновской летописи, которая прямо говорит, что новгородцы «посадиша Романа», вовсе не упоминая о приезде самого Ростислава. — Авт.

57

К этому году относится посещение Юрием Новгород-Северска и блестящий прием, оказанный ему Святославом. — Авт.

58

Андрей (ок. 1111–1174), сын Юрия Владимировича «Долгорукого», сделал своей столицей Суздаль, но жил в селе Боголюбово, откуда его прозвище — Боголюбский. — Ред.

59

Дата неверна. Бояре убили своего князя Андрея Юрьевича «Боголюбского» в ночь с 28 на 29 июля 1174 года. — Ред.

60

В Ипатьевской летописи известие о занятии Киева Романом помешено в конце 1175 года, после известия об изгнании Ярополка и занятия Мстиславом Смоленска. Разумеется, Роман прежде оставил Смоленск, а потом жители изгнали его сына. Непоследовательность известия произошла, очевидно, от того, что составитель почерпнул одно из известий из другого источника, напр. известие об изгнании из местной Смоленской летописи. — Авт.

61

«И болши вражды бысть на Мстислава от братье», замечает Ипатьевская летопись по поводу занятия Новгорода Романом. — Авт.

62

Ригоризм (от латин. rigor — строгость, твердость) — строгое, непреклонное соблюдение нравственных принципов и правил. — Ред.

63

В Воскресенской летописи под 6654 г. занесено известие «а Глеба взяли с Рязани на Друческ» (ПСРЛ., т. VII, с. 242). Упоминаемый здесь Глеб — сын Ростислава Рязанского, изгнанного в этом году Андреем Боголюбским. Затем под 6667 г. снова находим известие: «Дрючане Глеба от себя выгнаша, а у себе посади Рогволода Борисовича, внука княжь Юрьева Долгорукова, а Глеб иде опять на Резань» (там же). Это известие находится в отрывке «Начало Государей православных». Недоразумение, происшедшее здесь в именах квязей, ясно: северный компилятор встретил под 6667 г. известие об изгнании Глеба Ростиславича дручанами, принял этого Глеба за сына известного ему князя Рязанского, а под 6654 г. известие об изгнании этого последнего дополнил собственным соображением о том, что изгнанному Глебу дручане предложили свой стол, а где жили эти дручане, он, конечно, не знал. — Авт.

64

Детские — категория населения, зависимого от монастырей. — Ред. 1 142

65

Генрих Латыш — это Генрих Латвийский (Heinrich von Lettland), автор «Хроники Ливонии» (Heinrici chronicon Livoniae), написанной в 1224–1227 гг. на латыни. — Ред.

66

Автор имеет в виду сына Юрия Долгорукого Всеволода III (по прозвищу «Большое гнездо»), который в 1176 г. стал великим князем Владимирским. — Ред.

67

Уже Арцыбашев заметил относительно этого известия Татищева: «Мы не смели без точных летописных слов ввести этого переведеннаго отрывка в наше изложение». — Авт.

68

Как известно, Татищев многие географические имена читал неверно в рукописях. — Авт.

69

Сообщение о кривичах в Тверской летописи: «Кривичи еже живутъ на върхъ Волги, и на върхъ Двины и на върхъ Днепра, ихъ же градъ есть Смоленескь и прочiе Полотскiе власти» (ПСРЛ. Том XV. Тверская летопись. М., 1965, с. 21–22).

70

С. Тарасов отметил: «Полоцк, как столица государства, сыграл исключительную роль первотолчка в длительном и противоречивом процессе складывания беларуской нации» (Тарасау С. Пачатак часу i прасторы // Полацк: каранi нашага радавода. (…) Полацк, 1996, с. 19). Почти аналогично суждение Г. Штыхова: «Кривичи-полочане, или полоцкие кривичи, — население, которое сыграло весьма значительную роль в древней истории Беларуси и положило начало нации, которая теперь называется беларуской» (Штыхау Г. Полацкая крывiчы // «Полацак», 1991, № 8, с. 5).

71

См. у В. Шадыры: «Традиционое отнесение летописных групп кривичей, кстати как и дреговичей с радимичами к чисто славянским племенным объединениям в научном плане не совсем верно» //Шадыра В. Вялiке перасяленне народаў i крiвiчы // Гiстарычна-археалагiчны зборнiк. 1995, № 7, с. 210.

72

Это не ошибка — так в оригинале. Выпуская книгу на русском языке, издательство почему-то считает возможным коверкать этот язык по своему усмотрению. (прим. OCR)

73

Намного более полную картину могло бы дать дополнительное исследование гидронимии бассейна Двины. Предыдущие результаты (Катонова М. Данные гидронимии о балто-славянских контактах на севере Белоруссии // Балто-славянские исследования 1980. М., 1981, с. 177–184) имеют предварительный и фрагментарный характер, из чего проистекает и далеко неоднозначная их интерпретация. Повторный лингвистический анализ гидронимии региона с учетом новейших достижений науки вполне оправдан и перспективен.

74

Вот суждение В. Топорова: «Чрезвычайно интересно то, что понятие “славянский”, употребляемое в традиционном смысле, меняет (а отсюда и теряет) своё значение также и в свете ряда иных достижений последних лет в области реконструкции этнолингвистической карты Восточной Европы….Иначе говоря, для этой части Восточной Европы “славянский” элемент, как он понимался до сих пор, для определенной эпохи, когда балтский элемент был бесспорно актуальным, оказывается фикцией» (Топоров В. К вопросу о балтизмах в славянских языках (теоретический взгляд) // Latvijas PSR Zinātņu akademijas vēstis. 1973, № 2, с. 95).

75

Близкой к этому суждению мысли придерживался М. Артамонов: «Вследствие того, что славянские памятники, которые определенно относятся к VIII веку, в Верхнем Поднепровье до сих пор не обнаружены, славянский период на этой территории (…) надо начинать с IX века» (Артамонов М. Некоторые вопросы отношений восточных славян с болгарами и балтами в процессе заселения ими Среднего и Верхнего Поднепровья. // Советская археология. 1974, № 1, с. 254).

76

Кальмер Ю. Археологические древности Руси // Stratum. 1999, № 5. Неславянское в славянском мире. // Кальмер допускает, что проникновение «руси» в Среднее Поднепровье и ее знакомство там со славянскими группами могло произойти уже в конце VIII — начале IX века. Соответственно в то же время могла начаться и славянизация «руси», которая в конце концов и превратила ее в основной фактор распространения элементов славянской культуры и языка на пространстве Восточной Европы.

77

Э. Зайковский допускает, что «приток славян-переселенцев количественно был не так уж и велик, поэтому славянизация туземцев происходила прежде всего благодаря славянским городам, княжеской дружине, а с конца X века — христианской церкви, поскольку христианизация вела и к славянизации» (Зайкоўскi Э. Балты цэнтральнай i ўсходняй Беларусi у сярэднявякоўi // Гiсторыя, культуралогiя, мастацтвазнауства: Матэрыялы III Мiжнароднага кангрэса беларусiстаў «Беларуская культура ў дыялогу цывiлiзацый» (Мiнск, 21–25 мая, 4–7 снежня 2000 г.) (Беларусiка = Albaruthenica. Кн. 21). Мн., 2001, с. 37).

78

По мнению В. Зоценко, норманны проникли в Среднее Поднепровье после неудачных попыток закрепиться в Восточной Прибалтике. В результате длительного контакта этих норманнов с балтами варяжский корпус в Киеве поначалу имел специфический «балтизированный» характер (Зоценко В. Пути проникновения скандинавов в Среднее Поднепровье в IX–X вв. // Труды V Международного конгресса славянской археологии (…). Том III. Вып. 1а. Секция 5. Города, их культурные и торговые связи. М., 1985, с. 87–93).

79

Кроме псковского диалекта, который в свою очередь разделялся на северный, центральный и южный, племенной язык кривичей имел следующие диалекты: Староновгородский, сложившийся в процессе взаимодействия псковских и ильменско-словенских (некривичских); смоленские; верхневолжские; полоцкие; западные (беларуские диалекты северной Гродненщины). Показательно, что ареал этих диалектов почти точно соответствует северной части максимальной территории распространения беларуского языка. См.: Станкевiч Я. Этнографiчныя й гiсторычныя тэрыторыi й гранiцы Беларусi // Станкевiч Я. Гiстарычныя творы. Мн., 2003, с. 189–209, карта на с. 564.

80

Алексеева Т. Этногенез восточных славян по данным антропологии, с. 170.

81

Седов, говоря о находках браслетоподобных височных колец IV–V вв. в Восточной Литве, обратил внимание на неоднородный антропологический состав тогдашнего населения этого региона и выделил мужской узколицый грациальный тип, характерный для раннесредневековых ятвягов, и умеренно массивный широколицый тип женщин. Украшениями женщин как раз и были браслетоподобные височные кольца, что позволило исследователю судить об их принадлежности к славянскому этносу.

Но, используя при этом материалы Р. Денисовой, Седов игнорировал ее свидетельство, что умеренно массивный широколицый тип аналогичен типу балтских племен культуры штрихованной керамики, который был представлен уже у поздненеолитических племен нарвской культуры. А это, естественно, исключает всякую связь его со славянами и подтверждает, что браслетоподобные височные кольца как в Литве, так и на территории тушемлинской культуры скорее всего принадлежали местным балтским племенам.

82

Некоторые исследователи сомневаются, изображают ли они коней. Но, как бы ни разрешился вопрос о семантике таких украшений, их связь с культом близнецов весьма правдоподобна.

83

Сергеева З. Народные названия курганов на северо-востоке Белоруссии //Древности славян и Руси. М., 1988, с. 67–72. Сергеева ошибочно полагала, что только «общебелорусское» название для длинных курганов капцы (ср. лит. kapas «могила») балтского происхождения. Наличие в фольклоре соседних народов персонажей, типологически и лингвистически схожих с беларускими «волатами» (ср. литовские, украинские, русские и другие предания о волатах-силачах) свидетельствует скорее об их происхождении из общего балтско-славянского фольклорного наследия (см. также: Смирнов Ю. Первожители с единственным топором // Балто-славянские исследования. 1997. М., 1998, с. 350–373).

84

На сходство кривских и литовских верований обратил внимание и В. Пашуто (Пашуто В. Образование Литовского государства. М., 1959, с. 109).

85

Так в оригинале (OCR)

86

Вот аналогия. В «Саге о Хальвдане Черном» рассказывается о конунге, при власти которого были самые урожайные годы, а после смерти его тело было разделено на части и похоронено в разных уголках края, чтобы всем жителям было обеспечено благополучие, магически связанное с его персоной. Все курганы, где якобы похоронены останки Хальвдана Черного, назывались его именем. Исследователи утверждают, что в действительности он был погребен в одном месте, а в других в честь конунга насыпаны курганы, что связывается с сакрализацией королевской власти (см.: Стурлусон С. Круг земной. М., 1980, с. 42; Гуревич А. «Круг земной» и история Норвегии // Стурлусон С. Круг земной, с. 615).

Так и после смерти колдуна Грима Эгира в ладожских землях его хотели рассечь на части, но в конце концов насыпали три кургана. Такой же обычай некогда существовал у кельтов — их эпический герой, воин-маг Кухулин, был похоронен по частям (Щавелёв А. Особенности княжеских погребений языческой Руси (летописные известия и археологические данные) // Святилища: археология, ритуалы и вопросы семантики: Материалы тематической научной конференции (Санкт-Петербург, 14–17 ноября 2000 г.). СПб., 2000, с. 107).

Весьма любопытно то, что некоторые курганы носят имя литовского князя и короля Миндовга, которого небезосновательно связывают с языческим культом («могила Миндовга, или Войшелка» до 1955 года, когда ее снесли, существовала в пинском пригороде Лещ, в конце Фанерной улицы (см.: Кухаренко Ю. Пинские курганы // Славяне и Русь, с. 87–90).

87

По мнению В. Лобача, построенный при жизни Всеслава Софийский собор вряд ли можно рассматривать как однозначное свидетельство перехода князя в христианство, так как храм св. Софии в то время был прежде всего символом мощи и величия государства.

88

Существует связь летописных сообщений о появлении в 1028 году над Восточной Европой видимого повсюду змееподобного полярного сияния с датой рождения Всеслава Чародея (зима 1028/1029 гг.).

89

Эти обстоятельства не позволяют рассматривать князя в качестве «образцового христианина» (см. суждение В. Познякова о конфессиональной принадлежности Всеслава Чародея: Пазнякоў В. Рэц. на: Kryŭja: Crivica. Baltica. Indogermanica. // Беларускi гiстарычны агляд. 2000. Том VII, сш. 1, с. 229–230).

В свете языческой «реакции» можно рассматривать и освобождение Всеслава киевским вече и недолгое его господство в Киеве. Как считал В. Комарович, полоцкий князь символизировал языческую старину в конфликте киевлян со старшими Ярославичами и он явно противостоял грекофильской ориентации последних (Комарович В. Культ рода и земли в княжеской среде XI–XIII вв. //Труды Отдела древнерусской литературы. Вып. 11 (1955), с. 102–103).

90

Сопоставляя два варианта этнической основы Полоцкого княжества: либо скандинавско-славянской, либо балтско-славянской, полагаем, что наиболее точным был бы термин балтско (кривская) — русская (последняя компонента — немногочисленная, но политически господствующая славяноязычная полиэтничная «русь»)./

91

Для обоснования нашей мысли укажем на отчетливую латгальско-кривскую связь, выявленную в распространении в кривицком ареале «латгальских» топонимов типа Латыголичи, Латыголь и названий с основой kriv- (kriev-) в Латгалии. Имеется также суждение о значимой роли балтского населения Верхнего Поднепровья в этногенезе латгалов и возможности переноса ими в Восточную Латвию самого названия «латгалы» (Радиньш А. К вопросу об этнической истории латгалов // Историко-археологический сборник. 1997, № 12, с. 207–220).

Кстати, идеализировать отношения Полотчины со всеми балтскими племенами не приходится (напомним неудачный поход 1106 года на земгалов), но, принимая во внимание частые столкновения между самими балтами, можно смело рассматривать экспансию Полоцка не в русле «балтско-славянской конфронтации», а как естественную борьбу за доминирование в своем регионе.

92

Балтийский геостратегический фактор имел существенное значение с момента основания Полоцка: выбор места для города мог быть мотивирован его размещением на стыке водных путей, берущих начало в удаленных друг от друга частях балтийской акватории — рижской и финской (Булкин В., Смирнов Б. О месте Полоцка на Западной Двине // К 1125-летию Полоцка… С. 13).

93

Более поздний «беларуский» образ литовца (литвина) тоже сильно отличается от «российского» («русского»), в частности — менее враждебной позицией, добродушием, ориентацией на то, что непосредственно связано с контактом (Топоров В. Образ «соседа» в становлении этнического самосознания (русско-литовская перспектива). С. 12–13).

94

И. Абдиралович писал: «Приверженность к старой языческой вере сделала то, что в XIII веке Беларусь соединяется с “языческой” еще Литвой. Видимо, Знич литовского князя горел ярче, чем кресты князя киевского и польского короля» (Абдзiраловiч I. Адвечным шляхам: Дасьледзiны беларускага сьветагляду. Мн., 1993, с. 11).

95

Псковские летописи составлены в XIV–XVI веках. Известны 25 списков (вариантов). — Прим. ред.

96

В 1378 году князь Андрей снова стал князем в Пскове. Он погиб в 1399 году в битве на Ворскле. Вероятно, ему было тогда не менее 70 лет. — Прим. ред.

97

Напомним читателям, что Московское княжество, возникшее в 1276 или 1277 году при Данииле Александровиче, изначально являлось одним из улусов Золотой Орды. Его властителям был поручен сбор дани для великого хана у северных и западных соседей княжества. — Прим. ред.

98

Русские авторы обычно упоминают «три смоленских полка», но в действительности при Грюнвальде были хоругви из Смоленска, Орши и Мстиславля под общим командованием князя Семена (Лугвена) Альгердовича. Все три «земли» являлись частью ВКЛ. — Прим. ред.

99

Научное издание его записок было осуществлено в 1958 году под названием «Хождение за три моря». — Прим. ред.