Очень узкий мост - [93]

Так не стало Алекса. Вместе они прошли суровую школу Грузии в качестве дипломатов в 1993-94 годах. Оставались друзьями и после того, когда каждый в свое время вернулся домой, в нормальные условия и пошел дальше своей дорогой.

Алекс был интеллектуалом с энциклопедической эрудицией. Кфир был рад считать его другом. Его преждевременный уход долго был ощутим.

Глава 8 Переговоры

Дима приехал один. Непонятно, что не позволило Боре приехать, возможно, неловкость создавшейся ситуации была одной из причин и, по-видимому, не последней из них. После несдержанной выходки Димы по телефону все на поверхности успокоилось, и отношения вошли в фазу натянуто-корректных.

Слегка развалившись на стуле, с отсутствующим выражением лица и безразличием в голосе Дима спросил «Чего вы хотите?» – всем своим видом демонстрируя, что он не намерен вступать в споры о том, что кому принадлежит и что кому положено. Он явно выставлял себя жертвой шантажа. Так этот тонкий психолог пытался воздействовать на Женю и Кфира, чтобы выбить для себя более выгодные условия.

Поле противодействия, выбранное противником, не устраивало Кфира и Женю. Оговаривать условия нужно было исходя из необходимости поддерживать жизнеспособность системы на время переходного периода. Неплохо подготовившись к этой встрече, Кфир с Женей объяснили Диме, что перевод системы в Одессу, вместе с передачей информации, в данный момент приведет к ее полному сбою с последующей парализацией. Объясняя в мельчайших деталях все нюансы, Кфир дал Диме понять, что при всех его аналитических способностях, уме и понимании дела, тот многого не учел. Не меняя отсутствующего выражения лица и смотря куда-то мимо, Дима внимательно слушал.

«Хорошо! – Сказал он после длительного молчания. – Я все понял! Я поговорю с Борей, и тогда продолжим».

Продолжая разыгрывать из себя жертву, он был вынужден отступить, чтобы получить время на размышление. Было понятно, что он согласен с услышанными доводами, а это одновременно являлось и осознанием собственной ошибки, признать которую было выше его сил. Гениальность, как известно, неизлечима.

Представленная картина говорила о том, что переговоры должны вестись не только о системе и прилагающейся к ней информации, а также о работе, благодаря которой переходный период должен был стать наименее болезненным.

Дима вернулся на следующий день. Он уже не смотрел в сторону, когда разговаривал. Тон его тоже стал обычным. Оговорив все условия, они стали разрабатывать этапы передачи, параллельно занимаясь текущими делами. Дима не гнушался задавать вопросы на темы, которые не касались непосредственных дел, а также и того к чему Кфир с Женей больше не имели доступа. По-видимому, он считал, что в результате соглашения ему полагаются и кое-какие бонусы, на которые Женя не мелочился.

Переходный период был рассчитан на несколько месяцев, в течение которых один из сотрудников Одесского офиса должен был приехать в Тель-Авив на период обучения. Через некоторое время Кфиру предстояло провести в Одессе неделю с тем, чтобы проинспектировать адаптацию системы. Затем в течение нескольких месяцев Кфир с Женей должны были работать в качестве консультантов.

Достигнутое соглашение давало Кфиру с Женей возможность работать еще несколько месяцев. За это время они должны были решить, как жить дальше. Смогут ли они продолжить работать или нет – оставалось непонятным. Аренда на помещение заканчивалась примерно к тому же времени, когда они должны были завершить работу с Димой. Несмотря ни на что, Дима хотел прекратить оплачивать аренду моментально, в этот пункт тоже была внесена ясность. Дима молчал, хотя вряд ли это было знаком согласия. Обсуждение темы аренды лишь обострило ситуацию. Естественно, Жене с Кфиром нужно было найти какое-нибудь маленькое и скромное помещение. Еще не видя никаких доходов, уже были видны расходы. Будущее вновь выглядело очень туманным.

Они переехали через несколько месяцев в здание, аренда в котором была, по-видимому, самой дешевой в городе, по той причине, что оно подлежало к сносу в течение ближайших двух лет. Связи с клиентами и бывшими сотрудниками Димы и Бори время от времени давали кое-какие перспективы, а иногда и мелкие заработки.

Поездка Кфира в Одессу прошла удачно. Хорошо поработав с уже бывшими коллегами и наладив работу на месте, они совместно пришли к выводу, что срок сопровождения системы нужно будет продлить. Диме это явно не понравилось, однако для Кфира с Женей это означало то, что слабая струйка кислорода еще оставалась.

За неделю, проведенную в городе, Кфир повидался с друзьями. Встретился с Инной, посещавшей его в Израиле. Он был рад узнать, что у нее есть молодой человек, и все выглядит серьезно.

Во время отъезда, на паспортном контроле, молодой прапорщик долго рассматривал паспорт Бен-Гая и сказал:

– У Вас проблема! В Вашем паспорте нет регистрации!

В то время всем иностранцам нужно было регистрироваться в ОВИРе – наследии «Союза нерушимого». Если иностранец проживал в гостинице, регистрацию ему делала гостиница. В случае Кфира, по-видимому, произошла какая-то ошибка. Времени оставалось мало, прапорщик не спешил. Он еще раз перелистал паспорт, вздохнул, покачал головой и вопросительно посмотрел, как бы чего-то ожидая. В ответ Кфир всего лишь пожал плечами. Выражение лица прапорщика изменилось, и уже более суровым и решительным голосом он произнес: