Очень Страшный Властелин. Том II - [42]

— И-и-и-и!!! — прорезалась певица в мужике. — Уходи! Уходи, уходи, уходи…

Наблюдая за тщетной борьбой статиста, думал над тем, какая у него роль в этой школе — точно не тренер, явно видящий. Возможно, просто эдакий уборщик, либо учитель какой-нибудь условной литературы, но более особенный — в конце концов, кроме подготовки к будущим испытаниям, детей тут натаскивали и на обычные предметы, хоть и не так, как в обычных школах. Чай, не магическая школа Роулинг, где дети для того, чтобы посмотреть время, используют отдельное заклинание.

Дверь таки не выдержала издевательства — мужик только и успел вжаться в стену, отлипнув от своей «защиты» в другой конец кладовки, перед этим непроизвольно пройдя сквозь меня, как дверь совершенно беззвучно вышла из петель, застыла в воздухе, после чего медленно вылетела из закрытого пространства, оставшись где-то за пределами кладовки.

— Нет, нет, нет… — дядька же, держа в руках крест, и не думал начинать кричать, тихо шепча себе что-то под нос. Мне уже казалось, что он издевается надо мной, серьёзно. — Прошу, прошу, прошу, прошу…

В кладовку пафосно начала заползать-залетать тень, по форме, правда, больше напоминая дым, намеренно медленно приближаясь к мужику. Его сладкий, приятный ужас, который кое-как сдерживал крест, треснувший с едва слышным звуком, заполнил окружающее пространство.

Такие считаются классом В? Либо где-то ближе к верхнему классу С? В конце концов, имей все ужасы возможность вот так проходить барьер нематериального и материального на одном только пафосе, и настал бы полный звиздец. Раньше времени, опять же.

Понимая, что роль статиста закончена, и сцена насилия должна приступить в действие, решил немного изменить акценты этого самого насилия, проявившись перед ужасом, создав из своей сущности чёрную, густую, живую, поглощающую саму материю, биту.

Дверь, конечно же, исключительно по воле случая, судьбы, удачи и велению моей левой пятки, тут же вернулась на своё место, после чего восстановилась одним, уже ставшим для меня родным, словом. И как добивающий — моя энергия распространилась по маленькой кладовке, придавив охреневший ужас.

О-о-о, как же он ментально заверещал, как начали тянуться его нити… чего-то куда-то за пределы, пытаясь с кем-то связаться, однако — увы. У бедного маленького мальчика уже столько опыта буллинга от демонов, что теперь так просто я следы оставлять не буду.

А если буду, то так, чтобы конкретно меня не нашли. Провалюсь сквозь землю. Буквально.

— Здарова! — вежливо поздоровался, ударив битой по этому чёрному дымку.

Ужас попытался сопротивляться, начал слать мне какие-то ментальные приказы, в общем-то, даже реальность задрожала из-за его попыток пробиться сквозь материальную преграду в виде моего тельца и сцепившей его энергии, чтобы хотя бы как-то попытаться нанести мне вред или сбежать, но абсолютно бесполезно — сила Витеньки была повсюду, сам Витенька был парнем тяжелым практически во всех смыслах, в конце концов.

Статист, сидя на полу в конце кладовки, непроизвольно стал свидетелем сцены избиения чёрной жижей в форме человека с битой в руках густого дыма, у которого даже появился рот, и он попыталось что-то неудачно сказать.

Кто тебя слушать будет, чмырь? Что-то у меня есть сомнения по поводу того, что ты мне предложишь печенье. Я сам всё узнаю.

Удар, удар, удар, удар, удар, удар…

Вскоре от уже переставшего подавать признаки существования дымка (оно ещё и притворяется) практически ничего не осталось, что мне не помешало схватить ужас в энергетические тиски. Материя в округе уже откровенно плыла — переборщил малеху. Мелочи.

— Пошли, пообщаемся в другой обстановке, — словно гопник, зажавший ботана в медвежьях объятьях, потащил я под открытый рот статиста ужас за пределы кладовки. Опомнившись, повернулся к мужику, после чего обворожительно улыбнулся, сформировав из своей сущности чёрную зубастую пасть: — Oblivese me.

Взгляд мужика на мгновение остекленел, после чего он на меня удивлённо уставился, уже думая отреагировать, как я показательно щелкнул пальцами, отправив его в сон — мне не нужны были слова, просто соприкоснулся с его разумом и приказал заснуть.

Ведь такова воля Витеньки, или что-то вроде того.

Сам же я, оставив бессознательного мужика в кладовке отдыхать, вышел в коридор, держа в тисках сущность. Хмыкнув, сделал шаг, после чего буквально упал в пол, отправившись на глубины нематериального.

Там мы с дымком и пообщаемся. Точнее, я с его разумом, если смогу вытянуть оттуда что-то.

Глава 21

Продолжив свою неспешную прогулку по ночной школе, размышлял параллельно о том, что удалось узнать. По пути мимо меня иногда проходили мужчины и женщины разных возрастов, как минимум треть из которых я мгновенно убивал, души поглощал, а тела — сжигал в холодном огне. Бесшумно, естественно.

И нет, я ещё не поехал окончательно крышей. Ну, то есть, поехал, конечно, но немного не в том направлении, да и, в последнее время, стал воспринимать реальность уже без зашкаливающего ребячества. Впрочем, лирика.

Я сейчас о другом.

«Люди», которых Витенька жестоко валил, являлись, скорее, мясными мешками с ужасами внутри, а не людьми, причём маскировавшимися настолько мастерски даже в… духовном зрении, что настроение портилось окончательно. Приходилось вручную каждого прощупывать и всматриваться, однако это того стоило. О-о-о, довольно интересно было узнать, что добрая треть всего заведения, одного из оплотов человечества, была забита имитирующими поведение поглощённых людей ужасами.