Ждать пришлось порядка трёх часов, когда ливень начал по чуть-чуть утихать. Довольно необычно не видеть (глаза-то я закрыл, конспирация), но чувствовать, что возле тебя появилась энергетическая форма существования, просто стоя на месте.
А ну, удиви, покажи мне, как пугать будешь. Все равно уже не сбежишь.
Лысая девушка с червями, лезущими из живота, наклонив голову, подошла ещё ближе ко мне и положила руку на кровать, по которой стали быстро спускаться её маленькие помощники. Видимо, я должен буду «проснуться» и понять, что на мне сотни и сотни червей. А она это хорошо придумала.
Но, увы, мне не очень хочется, чтобы по мне ползали всякие гады.
Волевое усилие и черви испаряются, а не успевшая ничего понять лысая подлетает над полом, пытаясь схватиться за горло. Чувствую себя ситхом.
— Кха-аА-а… КХа-а-АА!!! — демоническим, искажённым голосом попыталась она высказать своё недовольство, но кто её будет слушать?
Открыл глаза, после чего, решив поиграть на атмосферу, медленно повернул голову на ужас, уставившись в её мутные глаза. Заодно выпустил частично свою сущность, из-за чего страхолюдина затряслась, став распространять сладкий, приятный страх. Принюхиваясь к нему, вспоминая слова Клоуна, вынужден с ним согласиться: человеческий страх действительно лучше, вкуснее, насыщеннее и питательнее, но…
Пойдёт.
Я мягко, добро улыбнулся, словно ребёнок из социальной рекламы по защите детей.
— А я тебя жда-а-ал, — шепотом, чуть изменив силой свой голос, пробормотал, чтобы случайно не разбудить родителей.
Встав с кровати, подошёл к ужасу, чувствуя, как страха от этой сущности становится всё больше. Он наполнял всю комнату и шёл дальше, своим количеством принося голод и желание поглотить.
А затем ещё и ещё, ещё и ещё, ещё и ещё…
В принципе, уже привык к этому чувству. В той «психбольнице» оно было намного сильнее.
Интеллекта, к сожалению, рассмотреть в глазах монстрюги мне так и не удалось, поэтому, поняв, что в ответном испуге особого толка не будет (пугая — приготовься к тому, что пугать могут тебя), не считая ужаса, которого я и так уже получил в достатке, положил руку на голову, желая поглотить вместе с её иллюзорными червями. И, я бы это и сделал, если бы не:
— С-стойте, Страшный! Стойте! Помилуйте дуру, не признавшую Повелителя, прошу вас!!!
Прямо передо мной появился совсем мелкий горбатый старичок, весь покрытый длиннющими, грязными волосами, в слабо виднеющейся под волосами старой, пыльной одежде. Что удивительно, его голос не искажался, а был вполне нормальным, человеческим, словно я у него тоже часть сущности сожрал, лишив пафосного сверхъестественного баритона.
Приподняв бровь, повернул окончательно голову на… кхм… домового?
Осматривая мелкого чудика, у меня почему-то вдруг появилась мысль, что мне он не нравится. Какой-то он… неправильный? Неожиданно. Это было очень тяжело описать; я просто знал, что существо передо мной мне неприятно ещё больше, чем всё ещё застывшая в воздухе фанатка таблеток для похудения. Вторая мне казалась более… естественной, а этот самой моей сущностью воспринимается как нечто другое. К счастью, одним лишь желаниям я не следую, а то мог бы уже начать какой-нибудь конец света.
Титул мне дала бабушка, а не я его себе заработал, так что, по факту, он недействителен.
— Ты не ужас? — в лоб спросил, продолжая разглядывать существо перед собой.
— Д-дух, рождённый из веры людей, — проблеял старичок.
— Дух? — нахмурился ещё больше. — Разве большинство ужасов — не духи?
— Духи, но ужасы, Злой, — покивал старичок. — А я — дух, но веры.
Я похлопал глазами, почесав рог, чувствуя, что утром мне нужно будет быстро идти его спиливать, — к счастью, напильник взял.
— Ты питаешься страхом людей? — присел я на кровать, не выпуская из своей хватки ужас. Пускай повисит. Мелкого нарушителя тоже покрыл своей силой, так что уже не сбежит.
— Как не питаюсь? — удивлённым голосом спросил домовой. — Все питаются! И духи, воплощённые верой, и духи, которые из веры, но которые тёмные, и духи, которые просто тёмные. Ну, — старичок пошаркал совсем мелкой ножкой, — как вы. То есть, как почти все.
Честно говоря, я где-то половину того, что он сказал, не понял. Духи из веры — понятно. Духи, которые тёмные, но которые из веры, — тоже, в целом, понятно, хотя и трактовка меня смущает. А что значит «просто тёмные»? Имеет в виду, что не из веры? Блин, какое странное существо.
— Как рождается дух, который из веры?
— Из веры! — уверенно заявил домовой.
— Веры во что? — закатил глаза я.
И вновь грянул гром. Увы, атмосфера уже была не та. Давай, погода, успокаивайся. Может, в следующий раз.
— В моём случае, Злой, веры в домового, — пожал плечами покрытый волосами дух.
Я уже раздражаться начинаю. Ещё больше. Он может нормально отвечать? Или вера людей сделала так, чтобы он вёл себя соответствующе?
— А разве домовые питаются страхом? — вздохнул я.
— Ну дык, Злой, как там говорят? — даже растерялся мелкий старичок. — Адаптация, во! Кто не адаптируются — умирают. Умирают же почти все. А тех, кто не умирает сам, добивают ужасы!
— Адаптация к чему? — прищурился я.
Лысая девушка попыталась что-то прорычать, как бы напоминая, что она ещё здесь. Ничего, потерпит.
