Очень странная история - [22]
Вельсунгов ждали с утра, их герольды уже прибыли, и с минуты на минуту должен был появиться эскорт их высочеств. Приём назначили в королевских палатах, без помпы, лоска и суеты, подчёркивая простоту и близость родственных отношений Вельсунгов и Нибелунгов. Гуннар молча мерил шагами палату. Хильда сидела в кресле, покачивая ногой, и исподлобья наблюдая за мужем. Она только вернулась от новорождённой дочери, которую сама кормила грудью. Новомодные римские правила Хильда не признавала, справедливо считая, что ребёнок должен питаться материнским молоком.
Двери распахнулись, Зигфрид, как ураган, ворвался в палаты и сразу оказался возле Гуннара.
— Зигфрид! — Гуннар заключил в объятья молодого Вельсунга. Король проигрывал в комплекции свояку и свату, здоровенному длинноволосому блондину. — Здорово, чертяка! Совсем нас забыл. Хильда каждый день про тебя спрашивает!
— Отец покоя не даёт, постоянно шлёт то к царям, то к королям, то к конунгам. Нас и дома-то не бывает, вон Руна не даст соврать.
Зигфрид отстранился от Гуннара и поклонился шедшей к нему с королевским достоинством Хильде.
— Разогнись, разогнись, герой! Тебе ли кланяться? — Брунхильда по-мужски крепко обняла Зигфрида и, воспользовавшись тем, что король обнимался и обменивался приветствиями с сестрой, укоризненно шепнула принцу: — Ты совсем забыл меня, герой…
— Хильда, ваше королевское величество… — густо покраснел Зигфрид, — как я мог…
— Перестань! Тебе не идёт оправдываться, — Хильда выпустила из объятий принца и повернулась к Гутруне: — Ну здравствуй, сестрица! Как добрались?
— Спасибо, ваше величество, дорога к вам была приятным ожиданием встречи.
Гуннар поморщился:
— Девочки, давайте без этого… без официоза! Мне сегодня ещё целый день встречать делегации.
— Слышал, Аттила с Аэцием будут? — оживился Зигфрид.
— Аэция не будет. У него опять кто-то восстал, кто-то кого-то отравил… — Гуннар махнул рукой. — В беспокойное время живём, дружище! Ну да нам ли грустить об этом?! Нас и так уже заждались валькирии! — Он с силой хлопнул по плечу Зигфрида и натужно захохотал. Остальные вежливо поулыбались.
— А вообще, мне надоели римляне, — посмеявшись, доверительно сообщил Гуннар принцу. — В каждой бочке затычки. У себя не могут разобраться, что ни день — перевороты, а всё лезут и лезут… лезут и лезут…
— Тебе грех жаловаться, Гуннар… Смотри — какие земли отхватил!
— Земли?.. Мне за эти земли Аэций плешь проел, а денег на войско нет. Говорит, мол, всё грекам отдали! А я теперь за эти земли, как волк от собак, от диких германцев отбиваюсь. А ещё Аттила косится…
— Аттила косится потому, что он — азиатский раскосый чёрт! — скаламбурил Зигфрид и засмеялся вместе с Гуннаром.
— Да… чёрт азиатский. Но хитёр… — куда-то в пустоту Гуннар погрозил пальцем.
— Я с ним знаком.
— Да? Откуда? — включилась в беседу Хильда.
— Мы с год прожили у него в Паннонии>27 как послы Нидерландского двора, — ответила за Зигфрида Руна.
— И как тебе азиат? — Гуннар заметно нервничал…
— Ты же правильно сказал — «хитёр». Он у китайцев учился. Всё улыбается, всё кривляется: «Зигфлид, Зигфлид!», а сам… кожу живьём снимет и не поморщится… Я, кстати, видел, как он это делает. Но без хитрости и жестокости он бы не удержал всю Европу до Итиля>28. У него жизнь такая. И народ — дикий. И страна — дикая… Но он умеет дружить.
— Да, пока он меня не подводил. Возможно, не было повода. Ну ладно, что мы о делах! Как мой тёзка, мой племянник?
— Гуннар, он уже совсем подрос! — радостно заулыбалась Руна. — Зигфрид ему подарил настоящий меч! Конечно, маленький. — Говоря это, Руна улыбаясь поворачивалась от Гуннара к Хильде и от неё опять к Гуннару. — Представляете, он этим мечом недавно зарубил собаку, она кинулась на него! Представляете? Целую собаку!
— Конечно, целую, дорогая, — усмехнулся Зигфрид, — половинки — он из неё сделал.
— Настоящий воин растёт! — Гуннар одобрительно покивал. — А может быть, это растёт муж нашей маленькой Хильды? А?
— Вы назвали её Хильдой? — разволновалась Руна.
— Кримхильдой.
— В честь матушки?..
— В честь нашей матушки, Руна. В честь матушки…
Постояли молча, вспоминая старую королеву.
— Так, — оживился снова Гуннар, — приводите себя в порядок, нам предстоит посещение церкви. Мне, если честно, не нравятся… все эти новомодные церковные таинства. Но Рим жалует христиан. Приходится играть по их правилам. Правда, присланный епископ не захотел пускать в церковь моего синиста — жреца наших старых богов, Хагена. Но я… Ты помнишь, Руна, старика Хагена?
— Кажется, его все знают и все помнят, — со злой усмешкой ответил за Руну Зигфрид.
— Ну да… Что-то у вас там не заладилось в Исландии.
— А нечего лезть не в свои дела!
— Да, он кольцом твоим интересуется! Втемяшил себе, что богатство оно приносит…
— Много богатства оно мне принесло? Твоё, кстати, кольцо! Фамильное!
— Ну, много не много, а рудники серебряные вы у себя в Нижних Землях нашли…
— А при чём тут рудники? — насторожился Зигфрид.
— Дык, нашли-то вы их уже после того, как тебе кольцо досталось, хоть и не искали. А мы вот искали — да не нашли. — Гуннар пристально посмотрел на Зигфрида. — Ой да ладно… Я тоже думаю, что кольцо тут ни при чём! Извини, Зигфрид, напомнил тебе о Хагене. Не буду больше. Но… я прошу тебя быть с ним… посдержаннее. Всё-таки он мой советник. Тебя вот со мной не было пять лет, а он — всегда рядом!
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…