Очень недолгая сенсация - [60]

— Прислушайтесь, мисс Фейрбродер. Вот это идея.

— И мы сможем войти и надлежащим образом быть представлены секретарю мистера Фентона.

Нэнси подмигнула Дереку и бодро заговорила, обращаясь к Дженни:

— Это ваш брат, мистер Фентон? В самом деле? Значит, у вас есть брат? А мне казалось, что только мать.

Я часто говорю что-нибудь такое, а он потом вставляет в свои романы. Нет, он не платит мне за это, но разрешает смотреть вырезки из газет.

У Нэнси подобные вещи выходили замечательно: просто, непосредственно; она включалась, словно кто-то нажал кнопку. Дерек смеялся от всей души, Дженни мечтательно улыбалась.

— Ну, — сказал наконец Дерек, — давайте, во всяком случае, совершим это. Отправляемся в три. Согласны?

— Согласны, — подтвердили все.

Лежа в полутени яблоневого сада, каждый лениво погрузился в свои мысли.

Дерек думал: «Изумительная девушка. Когда мы поженимся, мы будем часто приглашать ее в гости».

Нэнси думала: «Он влюблен по уши. Я буду подружкой невесты».

Дженни думала: «Какие они оба чудесные. Они подходят друг другу».

Она была рада и горда этим, а не огорчена; день был прекрасный, и, что бы ни случилось в будущем, время, когда она и Дерек станут вместе возвращаться пешком из Феррис — она без шляпы и в новом шелковом платье, — будет принадлежать ей.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА

I

Мистер Фентон, глядя на солнечные пятна на стене, принялся обдумывать Главу Пятую…

Глава Пятая…

Завтра он будет готовиться к приезду Джулии. В воскресенье Джулия появится здесь, и времени думать о чем-либо, кроме нее, не будет. Вчера, не говоря уже о том, что в него стреляли, он не сделал ничего. Если предположить, что Джулия останется на ночь, он не будет заниматься ничем (ничем в смысле литературы) до понедельника. Значит, придется работать сегодня.

Глава Пятая…

Проклятие всей жизни писателя в том, что никогда не чувствуешь себя хорошо, если не пишешь, а проклятие жизни успешного писателя в том, что ему предлагается столько восхитительных альтернатив его ремеслу. Еще один чудесный день и чудесный сад, где можно этим днем насладиться… Какая разница, что там происходит с Юстейсом Фриром?

Глава Пятая…

Но истинное проклятие писательства в том, что всегда предвкушаешь какую-то сцену в книге и должен сдерживать себя, пока не дойдешь до нее. В Главе Седьмой Юстейс Фрир должен был плыть в Америку (откуда Арчибальд Фентон не так давно вернулся), и не было еще визита в Америку, которого так ждал бы человек, несший за него полную ответственность. В голове мистера Фентона вся Америка была разложена по полочкам уже в течение нескольких месяцев. Таким образом:

ГЛАВА 8: Первый день плавания

ГЛАВА 9: Второй день плавания

ГЛАВА 10: Третий день плавания (это была длинная книга)

ГЛАВА 11: На середине Атлантики

ГЛАВА 12: Земля на горизонте

ГЛАВА 13: «Или он вставал туманом между башен»[33]

ГЛАВА 14: Устройство на новом месте

ГЛАВА 15: Добро пожаловать…

Как только Арчибальд Фентон отплыл из Саутгемптона, книга начала разворачиваться перед ним, от главы к главе. Фрир, путешествовавший на деньги, полученные за запонки, вполне естественно, обретался среди пассажиров третьего класса, но со своей роскошной верхней палубы Арчибальд наблюдал, как они греются на солнце, и ощущал себя вправе пользоваться их жизнями. Даже сейчас, когда перед ним была залитая солнцем стена, он видел Юстейса и маленькую белошвейку Стеллу, как они, нагнув головы, вылезают по утрам из люка, как сидят, прислонившись спиной к кнехту… кнехту?.. кнехту, но лучше пусть мисс Фейрбродер проверит… раздумывая, какой новый мир ждет их в будущем…

Ну а пока — Глава Пятая…

Конечно, это идиотизм, пытаться работать во второй половине дня. После ленча. После пирога с почками. После пирога с почками, сделанного миссис Приджен. И кружки пива, и собственной молодой картошки. Но, если утро потрачено зря, что остается делать, как не пытаться? Это все из-за проклятой девчонки, которая попала в него. Или не попала. Как можно было работать утром, если неизвестно, ранен ты в голову или нет?

— Ну, как голова? — спросила миссис Приджен, принеся ему утренний чай. — Думаю, вы не спали всю ночь?

— Нет-нет, немного поспал, — ответил Арчибальд.

— Давайте я сделаю вам новую повязку. Может быть, в рану попал песок или что другое.

— Все в порядке, спасибо. Ее очень тщательно промыли.

— Иногда в рану попадает песчинка или там остается что-то другое. Любая грязь может вызвать гангрену, и не успеешь понять, как…

— Несомненно. Но рану обрабатывала больничная медсестра.

— Ну ладно, вам лучше знать. Только надо позаботиться, чтобы там ничего не осталось. Совсем как когда мне в локоть вонзился кусочек стекла, стекла от бутылки из-под имбирного пива, так доктор сказал, когда вытащил. Что случилось раз, может повториться еще, я всегда говорю, и если вдруг там осталось что-то вроде кусочка стекла от бутылки из-под имбирного пива, лучше его вытащить. Я приготовила мармелад вам к завтраку.

— Прекрасно. Тогда я буду вставать.

Арчибальда не тревожило, что миссис Приджен будет осматривать его голову. Пуля, как стало ему казаться, только оцарапала кожу. Он прижал пальцы — сначала легко, потом посильнее — к тому месту, где, по его мнению, находилась рана, но не ощутил боли. Вероятно, миссис Приджен сочтет, что можно будет обойтись кусочком пластыря. Арчибальд предпочитал повязку. Любой человек, которого может посетить очаровательная женщина и который собирается заняться с ней любовью, предпочтет повязку. Арчибальд, хорошенько рассмотрев в зеркале, как он выглядит, твердо решил сохранить повязку до воскресенья… а потом распроститься с ней.