Очень Крайний Север - [29]

Нет, листья на деревьях желтеют и опадают, но не всё так просто. В сентябре ещё могут быть относительно тёплые дни. Однако среднесуточная температура уже падает ниже плюс восьми, и в начале сентября в северных городах и посёлках начинается отопительный сезон. Во второй половине сентября возможны кратковременные снегопады, после которых выпавший снег быстро тает. Но и это тоже не правило.

25 сентября 1998 года, после того катастрофического кризиса, Серовы с большой компанией собрались на речку со звучным названием Велекпелекяха на шашлыки. Кризис — кризисом, а жареное на углях мясо никто не отменял. С вечера договорились, утром проснулись — а за окном валит снег. Огро-о-о-омными такими хлопьями. Созвонились и решили мероприятие не отменять. Оделись потеплее и так, по снегу, пошлёпали на речку. Наелись полусырых шашлыков — сухих дров почти не было, а уголь тогда не продавался — в снегу навалялись, даже снеговика слепили, у Юрки до сих пор фотографии есть… а снег всё падал, падал, падал. А народ говорил: «Ой, да ерунда всё это! Завтра растает». Но Юрка смотрел на стаи гусей, которые толпами откочёвывали на юг, и думал про себя: «Не-а. В этом году уже не растает. Зря гусь так драпать не станет — зима за ним».

Так и случилось. В том году снег больше не таял. И осины со свежемороженой листвой так и стояли до ноября, пока ледяной ветер не ободрал их.

А октябрь бывает тёплый. Редко, но бывает.

В 97-м весь месяц стояла ровная погода: плюс 5 — плюс 10. В тот год была тихая дождливая осень, как в Подмосковье. Но, в общем и целом, 15—25 октября на Северных Увалах ложится снег. А перед этим 10—15-го улетают утки и гуси. Конец октября — это уже верное начало зимы.

В ноябре в Северном зима настоящая. Покрылись льдом реки и озёра. Насыпало снега по колено. Могут врезать и первые морозы. На ноябрьские праздники 90-го — когда Юрка возвращался из Самары длинным окружным путём через Нижневартовск и Сургут — врезал тридцатник, а он в одной осенней курточке. Его сильно впечатлило…

Декабрь. Стоят крепкие морозы. Температура выше минус 20—25 не поднимается. Холодно и темно. Двумя этими словами можно полностью охарактеризовать декабрь. Холодно и темно.

22 декабря — самая длинная ночь в году. День энергетика. Светает к десяти, к двум темнеет. У народа всё чаще случаются депрессии. Неумеренно начинают пить даже те, кто всё остальное время не особенно увлекается спиртным. Апофеозом становится Новый год, который начинают отмечать с католического Рождества.

Но к Новому году нужна ёлка, поэтому всем посёлком ждут небольшого потепления, чтобы съездить за «праздником» в лес, иначе по морозу можно привезти только голые палки. И, как правило, дожидаются. Небольшие оттепели до минус 10—15 регулярно случаются за неделю до праздника.

А вечерами и ночами в декабре можно наблюдать полярные сияния. Описать эту неземную красоту невозможно — надо увидеть. Своими глазами. Даже фотографии врут.

Новый год! Ура!

Первая нерабочая декада января — небольшая катастрофа для северных населённых пунктов. Выехать не получается — дорого, деньги копят на лето. Остаётся есть, пить и слоняться из гостей в гости. Никаких лыж, коньков и санок быть не может, над всем Севером устанавливается мощный морозный антициклон с температурами минус 40, минус 45. Были года — и до минус 50! Тогда на восточных месторождениях температура опускается до минус 57.

Каникулы кончаются, люди выходят на работу, но на месторождениях работа стоит. Стоит техника. Стоят качалки. Стоит транспорт. Минус 35 — предельная температура для стали: при более низких она становится хрупкой и крошится, а тут 50!

Жизнь замирает. Милиция не выпускает из посёлка легковые автомобили, чтобы не помёрз народ на дорогах — в машинах с заглохшими двигателями. И всё равно прорываются… Всё равно глохнут. И всё равно замерзают.

Морозы. Весь январь морозы. Но как-то в 94-м на Новый год случилась оттепель, всё текло и изменялось, продлилось это чудо чудное недолго: через три дня врезали морозы и восстановили status quo.

Февраль жизни не облегчает. Именно в феврале 90-го Юрка впервые отморозил себе уши, когда приехал знакомиться с Севером. А в феврале 98-го он первый раз увидел на термометре минус 50. Тогда «полтинник» стоял две недели кряду. На работу Серов ходил, надевая поверх пиджачной пары лыжный комбинезон и передвигаясь короткими перебежками от магазина к магазину.

«Бывало идёшь по улице, — вспоминал Юрка, — ничего не видишь, весь закутанный, замотанный, без очков — всё равно от них толку нет, стёкла сразу покрываются изморозью, а мимо проплывают туманные фигуры. И не только ничего не видно, но и ничего не слышно — ощущение, что даже все звуки замёрзли».

И кажется, всё вымерло и не будет конца и края морозам этим…

Но нет. К концу февраля температура поднимается, и тут же налетает ветер. Пока стоят морозы, ветра нет. Как только холод отпускает — начинается светопреставление. В сейсмопартиях вагончики устанавливают буквой П: чтобы человек, выйдя в пургу по нужде, не заблудился. Но случаев, когда замерзали в трёх метрах от вагончиков в феврале, сколько угодно — каждый год пополняется копилка страшных историй.