Очаровательное самоубийство в кругу друзей - [31]
Представившись, Пииппо предложил гостям кофе. Он вымыл чашки, жалуясь, что в последнее время руки не доходили убраться: он теперь остался совсем один.
Сорьонен не смог удержаться от вопроса, почему жители Нярпио зовут его директором цирка. Может, хозяин когда-то в цирке работал? Иначе откуда такое прозвище?
Сакари Пииппо стал монотонно рассказывать о своей жизни и злоключениях. Он — обычный фермер, выращивает норок и лисиц. Точнее, когда-то был фермером. Пару лет назад, когда его промысел подвергся нападкам со стороны защитников животных, Пииппо стал подумывать о новых возможностях. Он признавал, что животные содержались на ферме не в самых лучших условиях. Норок выращивали в тесных клетках, ветер продувал их насквозь. Они — премилые зверьки, хотя и диковатые. Особенно неприятно было сдирать с них шкуру, со своих-то питомцев!
Сакари Пииппо тогда съездил с женой в Амстердам. Эту поездку организовали главы сельской общины. В программу входило и знакомство с голландскими животноводческими фермами. Им показывали маленьких обезьянок, кажется, они назывались «лори» или что-то вроде этого. Однако норки, по мнению Пииппо, были все-таки гораздо симпатичнее обезьян, которые все время охотятся за своими блохами. Норки очень грациозны, к тому же у них мягкая и блестящая шерстка. Внезапно ему в голову пришла замечательная мысль: если люди толпами идут смотреть на обезьян, то норки наверняка привлекут еще больше публики, ведь они красивее.
Пииппо стал развивать эту идею. Он побывал в зоопарке Яхтари, изучая поведение диких животных, и пришел к выводу, что одной только внешностью норки достаточное количество публики не привлекут.
Нужно что-то большее. А что, если научить норок делать различные трюки? И тут Пииппо понял, что ему в голову пришла совершенно оригинальная идея но-рочьего цирка. У него на ферме было полным-полно норок, пригодных для дрессировки. Но предстояло серьезно поработать.
Пииппо переселил полсотни норок с фермы на молотильню, где смастерил для них домики и кормушку и закрыл все проходы, чтобы норки не сбежали. Теперь зверьки могли свободно бегать по огромному залу, чем они сразу же и занялись. Они явно радовались свободе, играли, бегали вдоль стен молотильни и по балкам крыши. И выглядели гораздо забавнее, чем голландские обезьяны.
Потом Сакари Пииппо начал обучать животных цирковым трюкам: прыгать через кольца, танцевать под музыку и тому подобное. Пииппо за свою жизнь выдрессировал нескольких овчарок и знал, что дрессировка-дело нелегкое, требующее ангельского терпения. Но собаки все-таки многому научились.
Пииппо просмотрел литературу, связанную с цирком, и убедился, что у бродячего норочьего цирка есть будущее: это будет успешный бизнес. В Финляндии все время проводились выставки змей, которые, вероятно, приносили владельцам большие доходы. Пииппо тоже случалось видеть этих омерзительных пресмыкающихся. А норки куда симпатичнее ленивых змей, которые вечно лежат, свернувшись клубком, на дне своей корзинки. Не то что подвижные норки: змеи никогда не смогут научиться таким затейливым трюкам. Фермер уже предвкушал успех, воображая себя директором норочьего цирка.
Пииппо планировал так: он будет ездить со своим цирком из города в город на обычном фермерском грузовике. Это обойдется недорого. Большим звериным циркам, например, приходится вкладывать огромные суммы в необходимое оборудование для перевозки слонов. Кроме того, корм для норок дешевле. Они за всю жизнь не съедят и сотой доли того, что ест слон. Да и мыть их не надо, как тех же слонов, — норки сами вылижут свою шерстку до блеска. Но на первом месте, конечно, был вопрос гуманности: зверьки не должны жить в тесных клетках. Путешествие даст им много возможностей, они увидят мир.
У защитников животных не могло быть претензий к новому способу использования милых пушных зверьков.
Пииппо уговорил жену стать норочьим импресарио. Он заказал ей в меховом ателье костюм для выступления: белые высокие сапожки, трусики танга, бюстгальтер и норковую мантию. На голову — отделанную мехом ковбойскую шляпу. Когда жена нарядилась в обновку, она сперва засмущалась. Наряд был, бесспорно, очень откровенный. Крестьянка превратилась в роскошную красавицу.
Сорьонен и Релонен попросили Пииппо показать им результаты работы, но директор цирка отказался. Он стал жаловаться: дрессировать норок оказалась гораздо труднее, чем собак. Норки — упрямые животные, не слушаются приказов дрессировщика и быстро забывают все, чему научились. Они — равнодушные существа; из-за этого и провалился его замечательный план.
Всё же Пииппо уговорили, и он повел самоубийц на молотильню, где почти полтора года дрессировал цирковых норок.
Директор цирка зажег свет в просторном помещении, которое казалось пустым. На полу у стены стояли клетки со спальными местами для непокорных циркачей. Кормушка располагалась в задней части молотильни. Сильно пахло мочой.
Пииппо скомандовал норкам выйти из убежища:
— В ряд становись!
Из-за клеток, сверху, кто откуда стали появляться недоверчивые мордочки. Пииппо продолжал командовать, и норки нехотя вылезли из убежищ. Они выстроились в круг, начали лениво кувыркаться, некоторые, более проворные, взбегали рысцой на верхний ярус и спускались оттуда, подражая танцорам. Пииппо взял камеру от старого велосипеда и приказал норкам прыгать через нее. Норки показывали дрессировщику острые зубки и ни в какую не хотели исполнять приказ. Пииппо прикрикнул на них и стал уговаривать. С большой неохотой норки подошли к кольцу. В конце концов, штук пять послушались хозяина, разбежались и прыгнули. Причем некоторые — в другую сторону. Завязалась драка. Норки успокоились только тогда, когда Пииппо дал им рыбы. Еда им понравилась, все тут же подбежали к Пииппо, даже те, кто не сделал ни одного трюка.
