Очаровательная шпионка - [4]

Когда горничная удобно устроила Дорину в купе и пожелала доброй ночи, девушка села на постели.

«Я просто обязана добиться успеха, — твердила она себе. — Хотя совершенно уверена, что мужчины, которые работают в компании, решат, будто я слишком молодая, слишком хорошенькая и слишком неопытная, чтобы занять его место. Но я убеждена, что отец поможет мне с небес применить по назначению свои знания и ум, который, как он всегда говорил, у меня есть. Я продолжу его дело, и его достижения не пропадут».

Дорина встала с кровати и подошла к окну, глядя на затемненный ландшафт, быстро проплывающий мимо.

Она подняла глаза к небу.

«Помоги мне, папа, помоги, — молилась девушка. — Где бы ты ни был, скажи, что мне делать. Ах, почему ты не подождал еще немножко и не встретил меня дома? Я так по тебе скучаю!»

* * *

Следующим утром они с мистером Джонсоном быстро позавтракали, пока поезд преодолевал последние мили до Кале.

— Во многих отношениях ваш отец преуспел, потому что был первым во всем, за что брался, — сказал девушке мистер Джонсон. — Сейчас мы создаем поезд, который опередит все, что есть на рынке. И еще, конечно, остается его любимый проект.

Дорина печально улыбнулась.

— Вы говорите об идее создать самодвижущийся экипаж? Бедный папа, он был одержим этой мыслью! Ничто не могло убедить его, что такое просто невозможно.

— Он всегда говорил, что за этим будущее, — сказал мистер Джонсон, — а его сила как раз и заключалась в том, что он мог предвидеть, какое будущее ожидает инженерную мысль.

— Вы ведь не хотите сказать, что он бросил все силы компании в погоне за этой безумной мечтой? — спросила пораженная Дорина.

— О нет, мы по-прежнему выпускаем солидные товары, которые всегда были краеугольным камнем в нашем деле. Самодвижущийся экипаж — всего лишь исследовательский проект в Бирмингеме. Его держат в большом секрете, потому что многие взгляды направлены в эту сторону, а мистер Редфорд хотел быть первым.

— Но ведь это невозможно?!

— Когда-то говорили, что путешествовать по железной дороге невозможно, — напомнил девушке мистер Джонсон. — Однако, судите сами: паровые двигатели мчат нас по свету со скоростью тридцать миль в час[2]. Вы не поверите, но когда шестьдесят лет назад пускали первый поезд, некоторые утверждали, что человеческое тело не выдержит скорости в тридцать миль в час. Говорили, что мы взорвемся. Однако же не взорвались. Кто знает, что еще возможно?

— Кто знает?.. — пробормотала Дорина. — Что ж, многие очень удивятся, когда увидят, что я продолжаю папино дело. Потому что я — женщина.

Дорина рассмеялась и добавила:

— Большинство людей, особенно англичане, думают, что женщины — это милые создания, начисто лишенные ума.

— А вы докажете, что они ошибаются? — с восхищением спросил мистер Джонсон.

— Для начала мне придется разобраться с тем, что следовало уяснить давным-давно, а именно: как бизнесмен мыслит, как планирует и принимает решения.

— Не станет ли такая жизнь тяжелой для вас? — задумчиво проговорил мистер Джонсон. — Вы в том возрасте, когда молодая женщина должна наслаждаться жизнью, покупать красивые платья, наблюдать, как молодые люди добиваются ее внимания.

— Я не слишком расположена наслаждаться жизнью сразу после смерти папы. Но я понимаю, о чем вы говорите. Однако такая жизнь не для меня. Возможно, я никогда не выйду замуж. Папа свято верил в меня, и я его не подведу.

На мгновение мягкость в лице Дорины сменилась стальной решимостью, поразившей мистера Джонсона.

По пути через Ла-Манш он поинтересовался:

— Что именно вы планируете делать, когда мы достигнем Англии?

— Выяснить все, что смогу, чтобы со временем принять управление.

— Но разве недостаточно будет, если за ваше обучение возьмусь я?

— Мне понадобятся ваши наставления, но сначала нужно посмотреть на все под другим углом. Кто были главные папины соперники? Мне нужно знать о них все, если я собираюсь победить их на их собственном поле.

— Наиболее серьезного противника зовут граф Кеннингтон.

— Папа упоминал о нем. Меня всегда удивляло, что граф может быть занятым в торговле.

— Его отцу пожаловали этот титул в награду за услуги государству.

— Понятно. Значит, титул присвоили ему, но не папе?

— Думаю, он мог бы получить титул, если бы захотел. Были намеки, что крупное вливание в некую политическую партию может творить чудеса. Но его это не интересовало. Сказал, что титулы — пустая трата времени и у него есть лучшее применение своим деньгам.

Девушка засмеялась.

— Я будто слышу, как он это говорит.

— Мы почти приехали, — сказал мистер Джонсон, глядя на приближающиеся белые скалы Дувра.

— Помните: вы не должны обращать на меня внимания, — предупредила девушка. — Журналисты знают вас в лицо, и, если нас увидят вместе, начнутся расспросы об отце. С этого места мы путешествуем порознь: вы — в Бирмингем, я — в Лондон, в папин дом.

— Теперь ваш дом, — напомнил мистер Джонсон. — Не забывайте, слуги ничего не знают о его смерти. Я буду поддерживать дела в Бирмингеме и ждать от вас вестей.

— Если у меня возникнут какие-то неприятности, я свяжусь с вами, — пообещала Дорина. — В противном случае пережду какое-то время.