Очарованные Гавайи - [12]

Эта труба в лаве, подобно другим таким же тоннелям на Большом острове, – результат вулканической деятельности. В то время как верхние слои разлившейся лавы постепенно застывают, нижние, еще раскаленные, продолжают течь, вытягивая за собой пустоты, похожие на трубы нефтепроводов. Увитый хвощом тоннель Терстона – самая знаменитая из всех пещер Большого острова. Несколько дней назад я уже побывал в другой «подземной трубе», образовавшейся в лаве рядом с Хило. Называлась она пещера Каумана, точнее, одна из пещер Каумана, потому что подземных тоннелей в окрестностях Хило, два. В первый можно углубиться метров на сто, если у вас есть фонарь. Второй намного опаснее. По сравнению с ними пещера Терстона значительно «комфортабельнее»: в ней проведено даже электрическое освещение.

От «Терстон лава тьюб», восточной оконечности пешеходной тропинки, огибающей кратеры Большого и Малого Килауэа, я возвращался к «Волкейно Хауз», чтобы на следующий день предпринять вылазку прямо в «ад» – сойти в кратер по тропинке, прогулку по которой даже в научных трудах местной вулканологической обсерватории называют «опаснейшей» и «удивительнейшей» в мире.

Она заканчивается на дне кратера. Примерно на том же уровне над морем, на котором находится административное здание национального парка Хавайи-Волкейнос, начинается сожженное лавой ребристое дно кальдеры. И уже по дну площадью две с половиной тысячи акров тропинка ведет к краю «Чертовой глотки» – огненной ямы Халемаумау, где живёт божественная Пеле.

Диаметр Халемаумау, расположенного в юго-западной части кальдеры, равен примерно тысяче метров. С незапамятных времен Халемаумау был самой горячей вулканической точкой этой «огненной страны» и в течение десятилетий единственным настоящим лавовым озером на земле. Его кратер почти до краев заполнялся раскаленной лавой. Однако в 1924 году «утроба» Килауэа неожиданно всосала назад всю «жидкость» из этого «горшка». Время от времени красная «живая» лава выплескивается из Халемаумау, хотя в 1924 году гавайское «огненное озеро», одно из чудес света, вернулось туда, откуда появилось, – под тонкую скорлупу нашей планеты. Ежегодно Килауэа выливает на Большой остров пятьдесят миллионов кубических метров лавы. Этого количества достаточно, чтобы опоясать землю каменной стеной с сечением один квадратный метр.

Извержение вулкана, излияние божественного гнева Пеле – одно из самых впечатляющих зрелищ, какие мне приходилось видеть. Во время извержения Малого Килауэа (1959 год) поднялся столб раскаленной лавы высотой сначала двести, затем триста, четыреста и, наконец, шестьсот метров! Размер огненной махины вдвое превышал высоту Эйфелевой башни! Две такие башни, стоящие одна на другой!

Мне посчастливилось наблюдать завораживающее, грозное зрелище, однако, чтобы увидеть подобное, пришлось отправиться вдоль так называемого «Восточного излома». Километров через пятнадцать я оказался в области кратера Мауна-Улу («Растущей горы»).

Насколько мне известно, Мауна-Улу – самая высокая из недавно образовавшихся гор во всей Океании. Это не просто гора. В течение примерно трех лет в ней бурно шли активные вулканические процессы. Заглянув в кратер, я увидел то, ради чего стоило преодолеть долгий путь из сердца Европы в сердце Тихого океана.

Именно здесь «Чертова глотка» открылась передо мной во всей своей красе. У меня на глазах Килауэа выплевывал из кратера Мауна-Улу раскаленную лаву. Тяжелая багровая жидкость – завтрашние скалы – взлетала вверх, словно воздушная пена, а не кубометры и тонны скальной породы. Бурлящая лава била вверх узкими алыми струями, на мгновения создавала огненные здания, пурпурные купола, напоминающие архитектуру барокко. Я хорошо знаю карловарский гейзер. Фонтаны Мауна-Улу напоминали кипящий источник всемирно известного курорта. Только вместо воды в воздух взлетала пенящаяся, расплавленная лава – будущий камень.

Я простоял здесь много часов, молча, затаив дыхание. Передо мной разворачивалась картина «сотворения» мира.

Я словно перенесся в древнейшую эпоху нашей планеты. Спасибо тебе, Пеле, спасибо тебе, земля, за этот огонь – огонь созидания!

ЛАВА ПОСРЕДИ ОСТРОВА, ОСТРОВ СРЕДИ ЛАВЫ

Отправив назад, в Хило, все свои вещи и прихватив с собой лишь самое необходимое, я снова двинулся на Килауэа. Сначала я шел к Мауна-Улу по дороге, которую здесь называют «Чейн ов крейтерз роуд». Она тянется километров на десять вдоль цепи небольших кратеров, в далекие времена созданных извержениями Килауэа.

Среди лавовых полей остались участки земли, которые никогда не заливал огненный поток, например, возвышенности. На них-то и сохранилась первозданная растительность архипелага. Гавайцы называют эти места (в течение тысячелетий их не касалась лава) кипука – «оазисы».

Самый большой и прекрасный зеленый оазис в черной лавовой гавайской пустыне, поистине райский уголок островов – Кипука Пуаулу. Он образовался на широкой возвышенности, которая ни разу не была залита лавой.

По оазису проложена тропинка. Я шел по ней; и мне казалось, что я попал в Ноев ковчег. На небольшой площадке, размером сто акров, росло более сорока видов деревьев и множество растений. Здесь встречались разнообразные кустарники, травы, цветы и мхи, некоторые из них произрастают только на этом единственном в мире островке, «плывущем» в черном «вулканическом» море. Щебетали птицы, цвели цветы, покачивались на ветру папоротники. Кипука Пуаулу расположен на высоте тысяча двести двадцать метров над уровнем моря.