Очарованная земля - [26]

— Я часто слышала, как говорили, что сильная ненависть приводит к самоуничтожению. Теперь я верю в это.

— Мне нравится думать, что в случае успеха я сделаю добро многим другим, как впрочем и себе.

— Но если не этот случай, ты все-таки делал бы добро?

— Да.

— Я понимаю.

Когда они приблизились к берегу, Буревестник замедлил шаг.

— Колдун, обладающий такой Силой, может испепелить тебя взглядом, — сказала Арлата.

— В этом плане мне должен был помочь Блэк. Я встретил его в Преисподней. Но даже без него я знаю, что Джелерак сейчас слабее обычного. А еще у меня есть оружие, которое по моему мнению очень подходит для выполнения моей задачи.

Буревестник протяжно заржал и остановился, тяжело дыша.

— Мы замучили его до предела, — сказала Арлата, соскакивая на землю. — Давай выведем его на берег.

— Да, — ответил Дилвиш, перенося ногу через коня и ступая вниз. — Его надо обтереть, для этого понадобится мой плащ. Мы можем отдохнуть немного…

Буревестник не переставал ржать, казалось, что он упорно с чем-то боролся, на губах выступила пена.

— Я…

Дилвиш провалился в грязь. Он попытался вытащить ногу, но не сумел.

— Ох, нет! Я проделала такой долгий путь… — сказала Арлата, глядя вперед, где яркое солнце освещало чистый песчаный берег, где под солнцем колыхались травы, где в поле виднелись пятна голубых и красных цветов.

Она наклонила голову, и Дилвиш услышал всхлипывания.

— Это несправедливо, — сказала Арлата.

Дилвиш напрягся, наклонился вперед и обхватил ее руками.

— Что ты делаешь?

Он потянулся, приподнимая ее. Арлата стала медленно освобождаться от вязких пут. Вода вокруг них замутилась, на поверхности появились пузыри. Дилвиш все выше поднимал ее на руках, а сам погружался все глубже.

— Дотянись до Буревестника, — сказал он, поворачиваясь всем телом. — Заберись на него.

Арлата вытянула руки, ухватилась левой рукой за гриву лошади, а правую закинула на спину. Она вползла на спину лошади, перекинула через нее грязную ногу и выпрямилась.

— Отдохни, восстанови силы, — сказал Дилвиш, — а потом плыви к берегу.

Она поговорила с Буревестником и успокоила его. Теперь он уже не дрожал и стоял смирно. Потом Арлата наклонилась вбок, чтобы дотянуться до Дилвиша, но расстояние было слишком велико.

— Ничего не выйдет, — сказал он. — Так ты мне не поможешь. Но когда выберешься на берег, вон там, слева, растут деревья… Возьми свой нож и срежь длинную ветку, принеси ее сюда и протяни мне.

— Хорошо, — сказала она, расстегивая плащ. Арлата помедлила, глядя на плащ. — Если ты ухватишься за один конец плаща, я, возможно, смогу вытащить тебя.

— Или, возможно, я затащу тебя обратно. Нет. Попытайся вытащить меня с берега. Похоже, что я больше не погружаюсь.

— Подожди… А что если я разрежу плащ на полосы и свяжу их вместе? Ты возьмешь один конец и завяжешь его на груди. Я с другим концом смогу доплыть до берега и попытаюсь вытащить тебя с суши.

Дилвиш медленно кивнул.

— Может получиться.

Арлата вытащила нож и начала резать длинный плащ на полосы.

— Теперь я вспомнила, что слышала о тебе, — сказала она, продолжая свое занятие. — Я слышала о тебе как о человеке, который жил много лет назад. Очень странно видеть тебя здесь, зная, что ты любил мою бабушку.

— А что ты слышала обо мне?

— Ты пел, писал стихи, танцевал, охотился. Никто и не предполагал, что такой человек станет полковником армии Востока. Почему ты уехал и избрал такой путь? Из-за бабушки?

Дилвиш слегка улыбнулся.

— Или из-за страсти к путешествиям? А может здесь и то и другое? — сказал он. — Это было очень давно. Память уже покрылась ржавчиной. Зачем тебе нужна Сила, которая находится среди этих цветных скал впереди?

— Обладая Силой, я смогу сделать много добра. В мире полно злых сил, рвущихся к власти.

Она закончила резать плащ и, спрятав нож, принялась связывать вместе длинные полосы.

— Однажды и я почувствовал подобное, — сказал Дилвиш. — Мне даже удалось слегка восстановить справедливость. И все-таки мир до сих пор все такой же, каким был всегда.

— Но ты здесь для того, чтобы предпринять еще одну попытку.

— Надеюсь… Но не могу обманывать себя. Помыслы мои не отличаются чистотой, и это скорее для меня месть, чем желание освободить мир от злых сил.

— Я думаю, это даже лучше, когда два таких желания совпадают.

Дилвиш хрипло рассмеялся.

— Нет. Мои чувства не так прекрасны. Ты даже не хочешь знать о них. Послушай, если ты намереваешься заполучить Силу, которую ищешь, и применить ее для своих целей, это изменит тебя…

— Этого я и ожидаю. Надеюсь на это.

— Но уверен, что не все будет так, как ты ожидаешь. Не всегда легко отличить зло от добра, или разделить их. Ты непременно будешь совершать ошибки.

— А ты уверен в том, что делаешь?

— Это совсем другое дело, и я не всем доволен. Я чувствую, что это должно быть сделано, но мне не нравится, что со мной при этом происходит. Возможно, в один прекрасный день, когда мы выберемся отсюда, я снова захочу танцевать и петь. Захочу повернуть в другую сторону и отправиться домой.

— А ты не хотел бы пойти со мной?

Дилвиш отвел взгляд в сторону.

— Я не могу.

Арлата улыбнулась, пробуя на прочность свою работу.