Очаги сопротивления - [3]

Не так уж и метко, отметил Ховик. Из эдакого-то доброго оружия. Капрал, можно поспорить, целился явно не в ногу.

Капрал махнул свободной рукой, и молодой засуетился, сгоняя в кучу остальных лагерников.

— Ну-ка, ты там, — ствол угрожающе уставился на Ховика. — Туда, к откосу! И остальные тоже! — Голос был неровный, готовый сорваться на крик. — Кто шелохнется, всем конец!

Старший конвоир, по-прежнему не выпуская из правой руки пистолета, уже бежал по откосу в ту сторону, куда скрылся Джо Джек, левой на ходу высвобождая винтовку. Сгребаясь по откосу вниз, кинул напарнику:

— Кончай черножопого!

Ховик вместе с остальными смотрел, как тонкий аккуратный ствол, чуть качнувшись, накренился вниз, целя во Фредди Берда. Короткие вспышки напряженного огня, на секунду прибив сухопарую темнокожую фигуру к откосу, обратили ее в неподвижный куль, грузно осевший на землю.

У Ховика холодом свело внутренности. Цепенея с поднятыми руками, он вдруг обнаружил, что так и не застегнул ширинку. Еще веселее: член свешивается наружу. Теперь так вот и стой до самого конца! Двигаться ведь запрещено.

Несколько секунд спустя все явственно расслышали из-за изгиба глухой, полый удар — тяжелый! Не иначе, топор грохнул по черепу.

Молодой, обернувшись вполоборота, метнулся было на звук, но тут же остановился. Не очень удачная мысль гнаться в одиночку за беглым — особенно за таким, у кого, судя по всему, оказалась в распоряжении заряженная М-16 — и когда четверо остальных лагерников остаются без надзора. На соседних базах имеются спецотряды с вертолетами, профессиональными филерами и егерями; пусть они и возятся с этим индейцем!

Воцарилась длинная пауза. Ховик, обливаясь потом, следил за неуверенно блуждающим дулом М-16: лишь бы сопляку не стукнуло в голову взять и перестрелять их тут всех, чтоб самому потом пуститься за Джо Джеком. Он уже напряженно подумывал о безвыходном бегстве, но тут конвойный вскинул винтовку стволом вверх, махнув лагерникам, чтоб те выбирались из балки.

— Застегнись ты, ради Бога! — фыркнул он на Ховика.

Когда они стояли у дороги, дожидаясь, пока конвойный сообщит по портативной рации о побеге, Ховик на миг огорчился, что не присоединился к Джо Джеку. Правда, лишь на миг; понятно, что у Джо Джека все вышло лишь чудом. Но заноза-таки засела, и к тому времени, когда из лагеря подоспела охрана и кто-то, взяв на себя команду, велел им топать обратно в лагерь, Ховик вполне серьезно решил, что и сам когда-нибудь сделает ноги.

Ночь

Лагерь представлял собой большой прямоугольник с серединой, приходящейся на старые ключи Пайют; отсюда и название местности — Блэктэйл Спрингс (Спрингс — букв, ключи). Ключи эти были единственным источником воды в этом районе пустынного плоскогорья до самых отрогов. Это, а также жесткий учет лагерной комендатурой любых емкостей, годных для переноски воды, помогали сдерживать число побегов. Еще в лагере имелся маленький, довольно убогого вида садик, с почвой, состоящей в основном из компоста содержимого отхожих мест и помета из пещер в отрогах, где обитают летучие мыши. Взойти в садике еще ничего не успело — весна только началась.

Имелась также проволочная загородка, где ютились несколько тощих курят. У коменданта в кабинете на стене висела карикатура — произведение одного из талантливых заключенных: двое политических смотрят на цыплят. Один говорит: «Приятно видеть хоть кого-то за колючкой толще чем наша». Карикатурист этот прошлой зимой повесился в душевой, но комендант рисунка не выбросил: веселит.

В лагере были шесть двухэтажных бараков — три с одной стороны строевого плаца, три — с другой, и еще один для охраны, стоявший в дальнем конце огороженной площади. Командный состав размещался в строениях поменьше, сам комендант квартировался в большом трейлере; помимо этого, вдоль лагеря тянулось еще длинное здание столовой, и штаб с узлом связи и оружейной — на запоре, под усиленной охраной. Все здания были сложены из кирпича; с деревом нынче по всей стране было туго, а уж в этих местах и вообще немыслимо. На каждом углу, а также посередине каждой из сторон этого гигантского прямоугольника возвышались сварные вышки с двумя дежурными, телефоном, прожектором и пулеметом тридцатого калибра.

Сам по себе это был совершенно обычный, ничем не примечательный тюремный лагерь устоявшегося образца, почти не изменившегося с начала столетия — изобретение той же природы, что велосипед или револьвер: схема настолько практичная, что нет смысла и дорабатывать, разве что в деталях. Этот антураж сразу бы узнал любой ветеран ГУЛАГа. Равно как и японец, сидевший в Калифорнии в сороковые, или военнопленный любой из воюющих сторон Первой или Второй Мировой. Узнал бы, если уж на то пошло, и любой переживший Бухенвальд или Дахау, за одним существенным исключением: не считая застреленных при попытке к бегству или редких публичных казней (скажем, за нападение на охранника или владение оружием), в Блэктэйл Спрингс никого не убивали. Безвестное кладбище сразу за колючей проволокой было довольно-таки большим — в Блэктэйл Спрингс количество мертвых нынче превосходило число живых — но лежали там в основном самоубийцы да те, кто умер от болезней, холода, жары или просто от отчаяния.