Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - [36]

Шрифт
Интервал

Так, что уныл ты, как на похоронах?
               ПЕРИКЛ
Мир песнопений в яви воплотил
Из мрамора, в таинственных изгибах
Живого тела с грацией движений
И в строе вознесенных в высь колонн,
Столпов, связующих людей с богами.
Как свято место, где звучат молитвы,
Так почестей достойны мастера,
Святилище воздвигшие навеки.
               АСПАСИЯ
Элизиум, из вечности взошедший!
Когда от нас останется лишь прах,
Мы вновь и вновь предстанем друг за другом,
Как в празднестве, запечатленном здесь
Рукою Фидия по фризу храма.
               ВЕСТНИК
        (поднимаясь по ступеням)
Там, говорят, сам Феб сошел на землю,
Как предводитель Муз, всех девяти,
И водит хоровод в венке из лавра,
Игрою на кифаре изумляя;
Сиянием чела он так прекрасен,
Что женщины притихли, как одна,
А юноши на Муз так загляделись,
Прелестных, милых, ну, совсем земных,
Что празднество безмолвно замирает -
В картинах, как по фризу Парфенона.
                АРХОНТ
Что это значит?
                ЕВРИПИД
                              Время истекает;
И наше время переходит в вечность,
Что Фидий в мраморе запечатлел.

Показывается Алкивиад в сопровождении гетер, играя роль Аполлона с его свитой.


                СОФОКЛ
О, чудеса! Иль это сновиденья
Из детских лет, ожившие на миг?
               АРХОНТ
Я Феба узнаю... Иль нет, не он?
Прекрасен юноша, но божество
Есть божество, с сияньем вешним неба,
Из чистого эфира сотворенный,
Подвижный и могучий, как огонь.
             АСПАСИЯ
         (с живостью)
Подруги милые! Никак решили
Вы разыграть меня? Так это вы?
Иль роли вас преобразили, что ли?
           (Отступая назад.)
Я их не узнаю, как в снах бывает,
И страх объемлет, все же любопытно.
    ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА МУЗ
Аспасия! Не бойся, ты нас знаешь.
Ты в ученицах узнавала нас,
Доверчиво лелея наши грезы.
Трех дочерей назвала Муз прозваньем
И кличешь нас по многу раз на дню,
И рады мы откликнуться, как Эхо.
              ХОР МУЗ
       (под звуки кифары Феба)
О, век героев, славы высшей мера,
Запечатленный в песнопениях Гомера!
Как золото немеркнущей зари!
                Гори! Гори!
    Дочь Зевса, как и мы, Елена,
          Чья красота бесценна,
    Парисом ли обольщена?
Иль за нее ль вступились племена?
    О, нет, за красоту Эллады,
В Елене явленной, как песня в ладе.
И в песнопениях впервые сонм богов
     Предстал, а с тем и мир таков -
В лазури, синеве, весь золотою
Пронизанный от века красотою!
                              (Пляшут.)
                ГОЛОСА
О, Музы геликонские! И вправду!
Да нет! Гетеры! Жрицы Афродиты!
Но с красотой и грацией богинь!
                ХОР МУЗ
          Прекрасный сонм богов
          Из детских грез и снов
    Снисходит в мир, и в изваяньях
Возносятся в извечных их стремленьях.
Но человек не ими одержим
     И поклоняется не им,
          А выгоде и власти,
Дерзания исполненный до страсти.
          И в распрях нет конца
          До смертного венца.
И Рока гнев, неумолимо правый,
     Героя жжет в зените славы.
Как царь Эдип, о, первый гражданин,
     Восплачь об участи Афин!
(Пляска с трагической и комической масками на переднем плане.)
               ГОЛОСА
Что ж Музы нам пророчествуют? Беды!
На празднестве, в зените славы? Боги!
Недаром сказано: богиня Мира
Покинула за Фидием вослед
Афины! Нику удержите! Бед
Бояться и Победы не видать нам.

  Аполлон и хор Муз удаляются.



АКТ  V


Сцена 1


Государственное кладбище за Дапилонскими воротами. Мраморные стелы с изображением сражений, именами павших и эпитафиями. Кипарисовые гроба устанавливаются в гробницах. Всюду венки из живых цветов. На переднем плане помост, на котором, с одной стороны, Хор женщин, с другой - стратеги, архонты, среди них Перикл. Присутствие народа лишь ощущается, как театральной публики в зале.


            ХОР ЖЕНЩИН
    Обычаи мужей столь странны.
         Война приносит в страны
         Воюющих сторон
    Лишь смерть, и бедствия, и стон,
    И торжествует победитель,
    Сходя в подземную обитель,
    Судьбою смертных побежден,
         На тризне, с плачем жен.
    А побежденным - горьше вдвое,
         В неволе горе вдовье,
         Бесчестье, смерть мужей,
         Сиротство сыновей.
    Но павшим почести награда,
    Гробница в вечности - Эллада.
                АРХОНТ
Обряд мы совершили, как велит
Обычай, с плачем женщин и стенаний,
Предав земле погибших прах, погибших
За первый год войны меж эллинами,
Как это ни прискорбно сознавать.
Но буря пронеслась, и небо чисто.
Пусть скорбь наполнится в раздумьях светом,
Как в душах женщин, осушивших слезы,
В надгробной речи первого из нас.
                ПЕРИКЛ
К обрядам погребальным в честь погибших
Обычай речь надгробную держать
Установился. Я ль его нарушу,
Хотя ведь лучше делом воздавать
Тем, кто на деле доблесть проявил,
Все почести - и этим погребеньем,
И попечением о детях, как
Установилось в нашем государстве.

      На помост летят цветы.


Начну я с предков, живших неизменно
На Аттике и сохранивших вплоть
До наших дней ее свободу. Если
Они достойны всяческой хвалы,
То более еще ее достойны
Отцы ведь наши, сохранив наследье,
Создавшие великую державу,
Какою мы владеем, зрелости
Достигшие уж ныне, приумножив
И мощь страны, и славу на века.
И тут, я думаю, уместно будет

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Утро дней

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

"Первая книжка стихов могла бы выйти в свое время, если бы я не отвлекся на пьесу в стихах, а затем пьесу в прозе, — это все были пробы пера, каковые оказались более успешными в прозе. Теперь я вижу, что сам первый недооценивал свои ранние стихи и пьесы. В них проступает поэтика, ныне осознанная мною, как ренессансная, с утверждением красоты и жизни в их сиюминутности и вечности, то есть в мифической реальности, если угодно, в просвете бытия." (П.Киле)