Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - [38]

Шрифт
Интервал

          (В слезах пятится к выходу.)
                ЕВТИДЕМ
Твоей красы и юности коснулась
Из всех из нас зараза первой? Как!
Несправедливо это, боги! Чистый
Источник замутить кощунственно.
Пусть я умру. Я не у дел своих.
А ей еще цвести и после мора
Детьми всю Аттику ей заселить,
Как луг цветами. Стой! Не уходи!
                 ДОЧЬ
Здесь жарко. Пить хочу. Пойду на речку.
              ЕВТИДЕМ
Мы не в деревне, дочь моя. Что делать?
                 ЖЕНА
Уж заговаривается она.
Всегда была такой. Чуть что, вся в мыслях,
Как богом одержимые вакханки.
Ее не остановишь.
                  ДОЧЬ
            (рассмеявшись)
                                   Да, прощайте!
              (Она убегает, Евтидем уходит за нею.)
               СОФОКЛ
     (в сопровождении раба)
Смотри же, чтоб никто не смел меня
Коснуться, пробегая, из безумцев,
Больных или пока здоровых - в страхе
Иль сослепу.
                    РАБ
                        Сидеть бы лучше дома,
Когда нужда не гонит никуда.
               СОФОКЛ
Я и сидел; в Колоне запирался
В отцовском доме, как поэт в пещере.
Как, бишь, его?
                    РАБ
                             Да, знаю. Еврипид.
Небось, сидит на острове в пещере,
Где нет зловонья ни чумы, ни трупов,
Не в чумном городе, как царь Эдип.
                СОФОКЛ
Попал ты в точку. В Фивах мы, я царь,
И я не выйду в город, чтоб увидеть
Воочью язву моровую, в яви,
Восставшую из мифов, среди сцен
О разореньи Трои, об Афинах
Скорбеть душой и думать, как о прошлом?
                КРАТИН
         (рабу, заступившему ему дорогу)
Чего тебе? Софокл, что это значит?
               СОФОКЛ
                (добродушно)
Хранит меня от скверны, верный раб.
Какие новости?
                 КРАТИН
                              Перикл о сумме,
Весьма внушительной, сказал, не может
Дать разъяснений, лишь просил поверить,
Потратил он ее для нужд Афин.
                СОФОКЛ
Для подкупа, ведь  это ж ясно всем,
Лиц должностных из вражеского стана,
О чем сказать не время иль нельзя.
Ему поверили?
                 КРАТИН
            (со злорадством)
                             Ослабла вера
Не только ведь в богов, но и в Перикла.
Он первый виноват. Назначен штраф
Немалый, с отстраненьем с должности.
                СОФОКЛ
Увы! Афины без Перикла! В Спарте
Вот будет ликованье.
                 КРАТИН
                                        Без проклятья,
Как видно, тяготевшего над нами!
                СОФОКЛ
Перикл, как Феб, наслал на нас чуму.

Ватага подвыпивших мужчин и женщин со смехом рассматривает на ступенях больных и трупы.


Нет, ею увенчали боги царство
Эдипа, странного судьбой, как Сфинкс.
А эти разве афиняне? Боги!
Что с ними сталось? Или смертность - новость?
                (Уходит.)

Сцена 3


Двор дома Перикла. Аспасия и несколько женщин. В открытые двери в одной из комнат виден Перикл у постели сына Парала.


               АСПАСИЯ
Никто не ведает, что за болезнь.
Одна, все хвори заменив собой,
Как Смерть сама подстерегает всех
И неотступно, без различья в счете
И в возрасте, и бедных, и богатых, -
Поостеречься, неизвестно, как.
            1-Я ЖЕНЩИНА
Бежать больных.
            2-Я ЖЕНЩИНА
                                Куда? Они повсюду.
               АСПАСИЯ
Оставить близких, чтоб спастись самой?
            3-Я ЖЕНЩИНА
Бегут.
               АСПАСИЯ
             До переулка, где больные
Стенают с воплями страшней Эриний?
Ксантипп все убегал и первый умер,
Парала, брата меньшего сгубив.
            1- Я ЖЕНЩИНА
Он жив еще, безгрешный и разумный,
В тени у брата вздорного все росший,
А не отца, которого любил
Как бы со страхом издали, как бога.
               АСПАСИЯ
Похоже, так; поэтому отец
С раскаяньем глядит на муки сына,
Не в силах облегчить его страданья.
И он, Перикл, ведь смертный, а не бог.

Перикл вздрагивает и, опуская голову, выходит. Аспасия подходит к нему, он отсраняется от нее.


                ПЕРИКЛ
Постой! Он умер.
              АСПАСИЯ
                                 Вижу.
     (Снова порывается утешить его.)
               ПЕРИКЛ
              (снова отстраняясь)
                                             Я касался
Его руки и лба с последней лаской,
Которой был он обделен, я знаю,
По скромности, но чаще из-за брата,
И я напрасно их не разделял -
И не сберег!
          (Плачет, тяжело расхаживая.)
             АСПАСИЯ
                       Твоей вины тут нет.
               ПЕРИКЛ
Побереги себя. Не прикасайся.
И раб уйдет со мною за повозкой
С Паралом. Тело предадим огню,
Как ныне принято, и вещи сына,
Собрать я все велел.
              АСПАСИЯ
                                      Уж скоро ночь.
                ПЕРИКЛ
Да, это кстати. Под открытым небом
Мне будет легче и дышать, и плакать.
              АСПАСИЯ
Уж не забыл ли с горя ты о сыне
Перикле, милом, умном, весь в отца,
Принявшего закон, едва ль разумный,
Лишающий гражданских прав меня,
Жену его, поскольку иноземка,
И сына, - он незаконнорожденный!
                ПЕРИКЛ
Аспасия! Прости, мой друг, прости!
              АСПАСИЯ
Как! Сын Перикла, названный Периклом,
Рожденный в Аттике благословенной,
О боги, он не гражданин Афин!
Теперь он покуситель незаконный
На славу и отцовское наследство.

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Утро дней

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

"Первая книжка стихов могла бы выйти в свое время, если бы я не отвлекся на пьесу в стихах, а затем пьесу в прозе, — это все были пробы пера, каковые оказались более успешными в прозе. Теперь я вижу, что сам первый недооценивал свои ранние стихи и пьесы. В них проступает поэтика, ныне осознанная мною, как ренессансная, с утверждением красоты и жизни в их сиюминутности и вечности, то есть в мифической реальности, если угодно, в просвете бытия." (П.Киле)