Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - [3]

Шрифт
Интервал


                   ЭАГР
           (дозорному)
Что видишь ты на море и на суше?
               ДОЗОРНЫЙ
Даль моря, как и неба, государь,
Светлы и лучезарны, словно боги
Бросают благосклонный взор на мир,
Тебе подвластный...
                   ЭАГР
                                   Эй! Ответа жду.
               ДОЗОРНЫЙ
На склоне гор смятенье поднялось.
Вакханки разделились на две группы;
Одна беснуется, другая спит.
Три женщины, похоже, чужестранки,
Спустились с гор.
                  ЭАГР
                                 Богини, я подумал.
               ДОЗОРНЫЙ
Наверное, вы правы, государь.
Но если из вакханок, не опасны,
Пока все в разуме.
                  ЭАГР
                                   Пусть пройдут в мой сад.
Приму я их сейчас же, как умоюсь.
       (С улыбкой к женщинам.)
Ведь я не зря носил топор с собой.

Музы в саду; к ним выходит царь в том же платье, в каком плотничал; на голове венок из виноградных лоз, в руках тимпан и флейта.


                 1-я  МУЗА
    Нам предлагают роль вакханок.
                 2-я  МУЗА
    А что? Веселье пробудилось
    Во мне.
                 3-я  МУЗА
                   Царь - жизнелюб, я вижу.
     Он мил и весел, как мальчишка.
          (Про себя, с изумлением.)
     Черты лица знакомы мне -
     Я узнаю его как будто,
     Но в юности его... О, сон!
                   ЭАГР
        (приглядываясь тоже к ней)
     Хотя провел я день в трудах,
     А все же ощущал, что праздник,
     Затеянный на склоне гор,
     Вселяет и в меня тревогу,
     Как в ожидании часов
     И дней веселья в детстве было.
                  1-я  МУЗА
     О царь! А нам ведь говорили,
    Что вакханалий вы терпеть
    Не можете.
                 2-я  МУЗА
                          На вас же глядя,
    Так и несут нас ноги в пляс.

Царь, играя на флейте, скачет, как сатир, а музы, следуя за ним, кружатся, занося ногу вкруг себя.


                   ЭАГР
Нет, празднества, конечно, я люблю.
Дитя, играя, учится всему.
Игра и труд сродни. Как и любовь.
Народ наш юн и дик. Как мало игр
Он знает, кроме похорон и свадеб.
А сельский праздник, милый и убогий,
Дионису в угоду превратил
Орфей, мой сын, в разнузданное действо,
В культ бога, Лиссой одержимого.
Все таинства любви и жизни скрылись;
Одно безумие осталось. Бог
Величья собственного ради страхом,
Безмерным, беспричинным, насылает
На всех безумие: Диониса
Любите одного! Не бога, сына,
Пусть Зевса самого; в леса бегите,
Пляшите, пойте, гневом загораясь,
Как звери, если помешать посмеют.
О, нет! Мне разум дан для жизни новой,
Какой не ведают и сами боги.
Мне труд творца, как детская игра,
Пленителен; он мне дарует вечность.
                 1-я  МУЗА
Чтить бога одного вы не хотите.
А что ж сестра, супруга ваша, сын -
Не с вами заодно?
                   ЭАГР
                                 Боюсь, что так.
Но вы о том откуда все прознали?
Среди вакханок видели вы их?
Ну, да! Дионис знает, как легко
Сбить женщин с толку песнями и плачем.
Но сын с его чудесным даром?!
            (Дозорному.)
                                                         Эй!
Не видишь там царевича? Его же
Ни с кем не спутаешь.
            (Женщинам.)
                                          Он долговяз,
Как я, и гнется, как тростник по ветру.
                  3-я  МУЗА
Ваш сын? Он гнется, как тростник по ветру,
Каким и вы когда-то были, да?
Прекрасны и подвижны, как сатиры...
                    ЭАГР
Когда ты нимфа, я сатиром был -
Когда-то в юности; как сон, я помню
Свидания с тобой в пещере нимф.
                  3-я  МУЗА
               (смутившись)
Как сон? Ну да. Но сны нам только снятся.
               ДОЗОРНЫЙ
Там носится такой, пугая женщин,
Уж верно, в шутку, весело им всем.
Я думал, то сатир, иль сам Дионис.
                    ЭАГР
Дионис там? Иль сын мой? Я обоих
Хотел бы повстречать лицом к лицу.
               ДОЗОРНЫЙ
Опасно, царь! Вакханки выжидают,
Бездельничая мирно, только знака,
Кого бы растерзать, как волчья стая;
А вас они боятся, как огня,
Чтоб тотчас впасть в безумье круговое.
                    ЭАГР
Я буду сам безумным; петь, плясать
Не хуже козлоногих и вакханок;
Когда бог - шут, и я могу им быть.
Вы, женщины, за мной пришли? Идемте!
                  3-я  МУЗА
Постойте! Нужно расспросить мне вас.
Я знаю вас как будто, но откуда?
                  1-я  МУЗА
О Каллиопа! Чем ты смущена?
                  2-я  МУЗА
Иль кем? Эрот достал ее стрелою.
                  3-я  МУЗА
Не смейтесь! Шутки не уместны здесь.
                  1-я  МУЗА
Какая тайна между вами? Царь
Ведь тоже узнает тебя как будто...
                  3-я  МУЗА
Оставьте!
                  1-я  МУЗА
                    Вас одних оставить, да?
Ну, хорошо. Мы здесь пока побродим.

             Музы, посмеиваясь, удаляются в глубь сада.



Сцена 3


Там же. Царь Эагр приводит  Каллиопу  в беседку.


                  ЭАГР
О, дева юная! Тебя я знаю?
Я узнаю черты, улыбку, взгляд,
Божественно прекрасные и ныне,
Когда я ощущаю убыль сил.
Но где тебя я видел? Как все было?
Или приснился сон весенний мне,
Который помнил я всегда, но смутно?
               КАЛЛИОПА
Мы в юности твоей встречались, верно.
                  ЭАГР
Старею я, в трудах изнемогая,

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Телестерион [Сборник сюит]

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.