Обжалованию не подлежит - [10]

— Не думаю.

Сергей сбросил с себя одеяло, сел на кровати.

— Хватит об этом. Скажи, как у тебя личные дела? Как Рийя?

Иван сел на стул, сцепил руки на коленях и застыл так.

Сергей невольно потянулся к нему. Неужели человеку так и не повезет в любви? Рийя Тамсааре после смерти Василия Войтюка вообще не обращает внимания на мужчин. Правда, с Иваном встречается часто, особенно в последнее время, однако это совсем не то, что нужно. Катя, во всяком случае, думает так.

— Ничего. У нас еще все впереди.

Мороз неожиданно стал прежним неугомонным Морозом: заулыбался, хлопнул Сергея по колену, замурлыкал что-то под нос.

Вошла Катя.

— Ты почему, Сережа, встал? Ох, Иван, дождешься ты у меня.

— Кому это нужно! — ссутулил плечи Мороз.

Он отошел к окну и, посмотрев на улицу, поманил пальцем Катю. Она помедлила немного.

— Что тут у тебя?

— Смотри!

По тротуару, ведущему к калитке их дома, торопливо шагал высокий молодой человек в костюме защитного цвета. Он то и дело поправлял седую прядь волос, падавшую на лоб, и внимательно посмотрел по сторонам.

— Кто это?

— Не узнаёшь?

— Нет... Постой, постой! Неужели Тимур Азимов?

Тимур, очевидно, был чем-то очень поглощен, потому что, подойдя к калитке, не сразу позвонил.

— К вам, — сказал Мороз.

12

Панченко считал, что Примов, охранявший поочередно с Каримовым колхозную кассу, был у него на крючке. Как случилось, что вместо Примова в эту ночь дежурил Каримов?

Впрочем, Панченко не гадал. Лично для него было понятно, как Каримов очутился на месте Примова. Примов уговорил Каримова подежурить в эту ночь, задумав совершить это преступление.

Позавчера Арал Байкабулов получил в госбанке заработную плату колхозников, часть из нее раздал, часть закрыл в сейф и ушел домой.

Взламывать сейф во время своего дежурства было по меньшей мере глупо, поэтому Примов попросил Каримова подежурить вместо него.

Интересно, куда Примов девал деньги?

Нужно, пожалуй, сначала поговорить с женой Каримова.

...Жена Каримова ничего не скрыла. Более того, узнав, что Панченко из милиции, решительно заявила: Батыра убил Примов. Старший лейтенант, выждав минуту, спросил, почему женщина уверена в том, что ее мужа убил Примов.

— Как это почему? — удивилась она. — Неужели вам неизвестно, что он все время грозил моему? Да об этом каждая ворона кричит. Поезжайте прямо к нему и арестуйте, не то он еще кого-нибудь на тот свет отправит.

— У вас имеются данные?

— Насчет чего?

— Насчет того, что он убил вашего мужа?

— Кто же еще мог убить? Ты подумай, подумай хорошенько. Может, тебе неясно, почему я, русская, замужем за узбеком? Куда от любви денешься? Никуда! Как же я теперь без Батыра?

Женщина заплакала.

Панченко прошелся по комнате, остановился у окна, внутренним зрением следя за женщиной.

Она постепенно затихла и сообщила, как однажды Примов взял два мешка хлопковых зерен и попытался унести домой. Ее муж в это время проходил мимо склада. Он остановился, пристыдил Примова, сказал, чтобы не позорился: высыпал обратно хлопковые зерна. Примов рассердился, стал ругать его разными нехорошими словами, предупредил, что он еще пожалеет об этом, отзовутся ему мышкины слезки.

— Он убил Батыра, он! — заключила женщина. — Арестуйте его!

Панченко переступил с ноги на ногу, почувствовав в самом деле неодолимое желание направиться к Примову и заставить его сознаться в совершенном преступлении, однако своевременно сдержал себя, подумал, что поспешность в таких делах будет плохим помощником, тем более, что у него пока нет ни единого факта, который можно было бы предъявить Примову и заставить его сознаться в убийстве и ограблении кассы.

— Когда это было?

— Что?

— Когда ваш муж видел Примова с хлопковыми зернами? Вчера? Позавчера? Год назад? Два?

— Года полтора назад.

— Примов бывал у вас?

— Бывал.

— Как вел себя? Дружелюбно разговаривал с вашим мужем? Может, грозил?

— Вы поговорите с ним, поймете, что это за человек. Если ему чего-нибудь нужно, то он любой спектакль разыграет. Уж я-то разбираюсь в людях.

— Когда вы последний раз видели его?

— На прошлой неделе.

— Он ничего не говорил вам?

— Нет.

Панченко немного помолчал, затем приступил к главному вопросу, от которого, по его мнению, зависело дальнейшее следствие.

— У вашего мужа были с собой деньги?

— Были.

— Много?

— Рубля три.

В пиджаке Каримова было обнаружено четыреста рублей. Откуда у него взялась такая сумма?

Панченко решил пока не говорить женщине о деньгах, найденных у ее мужа.

— Я еще зайду к вам.

— Заходи, заходи. Ты сейчас куда?

— К Примову.

— Арестуйте его, арестуйте.

Панченко вышел.

Оказавшись на улице, попытался поставить себя на место Примова и неожиданно пришел к выводу, что Примов не мог совершить преступления, хотя кроме него пока не было лиц, которых можно было бы подозревать в убийстве и грабеже.

13

Примов волновался.

Это был высокий сухощавый старик лет семидесяти с быстрыми молодыми глазами. Он часто потирал правой рукой сморщенную, будто гофрированную шею, застывал на мгновение, глядя перед собой.

Панченко снова был на своем коньке. Он уверенно задавал вопросы, иногда ходил по комнате, иногда сидел напротив Примова, иногда стоял перед ним, широко расставив длинные ноги или скрестив руки на груди.