Обыкновенные инопланетяне - [87]

– К бою! – решила Кошка Мэй, доверилась своей кошачьей интуиции.

И первой метнулась к кустам.

И тут яростно загрохотали автоматы, боец Вуй на мгновение проявился прямо на дороге, шарахнул чем-то убойным по точке перехода – и вспыхнул, получив заряд в грудь. Но не упал в грязь, не стал сбивать жгучее пламя, а только оскалился и продолжил садить в темноту очередями. И отметила Кошка Мэй – боец защищал ее, вовсе не путь к дому, где целовалась с Сашей беспечная его госпожа!

Выдвинулась из темноты и нависла над дорогой бронированная леталка. Сам десант Арктура явился уничтожить новую принцессу! Завизжала и бросилась в атаку Робкая Весна. Леталка презрительно плюнулась огнем, и «Призрака» отбросило далеко в сторону. Робкая Весна попробовала атаковать снова, но не смогла – не хватило энергии. Не стали нападавшие забрасывать в мир энергостанцию, запомнили хорошо разгромный опыт!

– Вот и все, Мэй, – криво усмехнулся гвардеец. – Не гулять нам с тобой по белым дорожкам вечной резиденции императоров!

А Мэй вдруг почувствовала странную силу за плечами. Вдруг почувствовала, что не может позволить своим друзьям погибнуть за нее. Не может, и все! И Арктуру погибнуть не может позволить тем более. И развернула крылья…

Как во сне она видела, как бежит-спешит к ним госпожа Тан, как выскакивают на ее защиту оставшиеся в живых бойцы охраны, как опрокидывается, сминается под ударом крыльев десантная леталка, как бросается в рукопашную на десантников страшный мастер Мень… а потом никого не видела, только гвардейца Ченя, любимого своего дурака, болтуна и насмешника… просто любимого. Он держал ее на руках и прижимал крепко-крепко, как будто хотел защитить от всего мира. Да он и хотел. И защищал, если честно.

– Ты светишься, Мэй, – сказал гвардеец, жадно вглядываясь в ее лицо. – У тебя над головой – пламя… Я все же нашел тебя, принцесса.

Земной абориген, неземные друзья

Нюйка скользнула по нему затуманенным взглядом и погладила держащие ее руки.

– Не уходи, – сказал он. – Ночь длинная, оставайся. И совсем оставайся.

Она огляделась и слабо улыбнулась.

– Тут спит Робкая Весна, рядом Здоровяк Мень, верно? А вон там кто? Мэй Мао, вот кто, и телохранитель там же, хороший телохранитель… Бабушка Нико – очень таинственная бабушка, но и ей где-то спать надо, вот и спит она тут. И ты тут спишь. И еще меня зовешь. Ты добрый маскулин, ба-ба Саша, но не очень расчетливый.

– Выгоню всех! – рассердился он, задетый обидным замечанием. – Это мой дом!

Он ругался, пытаясь распалить сам себя, чтоб решиться на резкие действия. Вообще китайцев давно надо было отправить куда подальше! Приперлись в его дом, заняли все, еще и указывают, как жить! Они и раньше ему мешали, но он терпел. Только терпение – оно не бесконечное. И ситуации бывают разные. Например, когда в гости заглядывает юная страстная девочка, толпа народу в доме ну совсем ни к чему. И шли бы они лесом!

Нюйка сладко потянулась, подарила ему теплую улыбку, и он осекся. Госпожа Тан. Госпожа его снов. Юная и страстная. Теперь он знал, как снимать ее комбинезончик. У него лямки растягивались, и сам он растягивался, где надо. Удобное свойство, если подумать – но как думать, если она вот так потягивается и улыбается ему? Тут не думать охота, а хватать ее, пока не оделась, прижимать к себе… а как, если китайцы вот-вот вернутся?

– Уроды бессовестные! – закончил он решительно. – Выгоню всех, и пошли они лесом!

Девушка с легким щелчком накинула лямки на плечи, то ли прислушалась к чему-то, то ли задумалась – и отрицательно качнула пальцами.

– Они совестливые, – серьезно возразила она. – Вот, я пришла, они ушли гулять, и надолго ушли. Дождь, грязь, еще темно и холодно, а ушли. Лао Саша… твой дом – очень особенный дом! Тут для беглецов словно родина. Точка перехода рядом, шагнешь – и дома. А Арктур – он такой, суровый, но любимый, как его забыть? Вот и не уходят беглецы. Жизнью рискуют, недовольство твое терпят, а уйти не могут. И ты потерпи. Ты почти что родной нам, принял в трудное время, защитил от бед мира, язык освоил, вот, даже подругу из наших взял, и не одну!

Нюйка скользнула к нему в руки и крепко прижалась.

– Потерпи, – шепнула она. – Еще немного, да? Я заберу их, власть в плавнях возьму и заберу. Наши беглецы – они очень необычные, редкие даже, нельзя такими разбрасываться Арктуру! Мир, если необычных не ценит, быстро-быстро погибает!

Она шептала, запрокинув голову, и он не удержался, поцеловал милые лопочущие губы, не очень вдумываясь в то, что она говорит. Девушка охотно ответила – и вдруг замерла настороженно, прислушалась к чему-то. Ну да, странный стрекочущий звук со стороны лесополосы и его удивил, но не отвлекаться же на всякую ерунду в такой важный момент…

Стрекочущий звук повторился, умножился, а потом вдруг как бабахнуло!

– Аи-йя!.. – прошипела нюйка.

Стремительно выскользнула из его рук, сорвала с бокового карманчика какую-то пластиковую загогулину и нацепила на кулачок на манер кастета.

– Поплатятся военные за то, что не вняли доводам разума, сильно-сильно поплатятся! – грозно пообещала она и бросилась наружу.