Обыкновенное порно - [7]
Он развернул сверток, и черный кусок ткани жгуче бросился в глаза. Никогда у нее не было такой одежды! Куда такое одевать в деревне? В школу? «Да, Рыжий, до старости вспоминать будет.» Это платье царицы, а не деревенской девчонки.
– Я… я стесняюсь в нем!
– Актриса! – строго сказал Виктор Семенович. – Наберись мужества, это твоя работа – быть красивой. Ты же сама этого хотела – теперь неси свой крест. Привыкай к свету рампы, который выхватывает из темноты только тебя одну. И тысячи зрителей затаив дыхание, ждут, что ты скажешь. Ты должна одинаково чувствовать себя, как в тряпье уличной проститутки, так и в одежде королевы. А случайно оказавшись совершенно голой в людном месте, вести себя с достоинством супер-модели. Человеческое тело совершенно, и одежда лишь крадет его красоту. Давай, давай девочка, топай в свою комнату переодеваться. Сегодня тебя ждет очень полезный урок.
С такими вескими доводами нельзя не согласиться, и Анка согласилась. Она научится, обязательно. Научится носить одежду и ходить без нее, научится хорошим, светским манерам. Это очень трудно, но куда деться от своей мечты? Покорно пошла в спальню. А как же проверка домашнего задания? Она так тщательно готовилась. Потом, когда ни будь.
И вот она женщина, способная приковывать надолго внимание мужчин. Влюбилась с первого взгляда в свое отражение в зеркале гардероба. Тонкие, изящные черты тела выгодно усиливало строгое черное платье. «Господи, красота-то какая!» Роковая дама. Когда она вышла из спальни в новом платье, Виктор Семенович практически никак не отреагировал, просто сказал: «Хорошо», Это сильно задело Анку. Она так восхищалась собой, а он: «Хорошо». Что же для него отлично?
– Пойдем, нас уже ждет такси.
А куда мы едем? Выворачивал на изнанку вопрос, щекотал корешок языка и вертелся, вертелся в голове. Спросить, не удобно, не вежливо. Сам же Виктор Семенович молчал. Загадка и томление от предвкушения волшебства. Скорее бы приехать. Оставалось только смотреть на ночной город из окна машины. Первый в ее жизни большой город, районный центр не в счет. Желтые круги от придорожных фонарей волнами накатывались и отступали в прозрачную темноту. Он молчит, таксист молчит, и Анка чтобы заполнить образовавшуюся пустоту вневременья стала представлять себя рыбой попавшей в стаю светящихся креветок; огненный ручеёк вьётся в темноте и пропадает в бесконечности, а она остановилась пораженная красотой этой солнечной дороги.
Такси наконец притормозило около одиночного дома, на краю города. Когда они вышли из такси и Виктор Семенович отпустив таксиста, неожиданно сказал:
– Смотри и запоминай. А еще знай, никому ты не обязана – это все обязаны тебе.
Открылась входная дверь и тугая волна музыки с запахом фимиама неожиданно ударила, ошеломила Анку. И свет. Малиновый, сквозь кумач. А из окон не видно. «Наверное зашторены»
– А-а-а-а! Семеныч, заходи дружище! – Встретил их у порога лысый добродушного вида толстяк. Он чуть склонил голову в кивке, поклоне сверкнув красным зайчиком на лысине, и с затылка обнаружилась полоска волос удивительно похожей на лавровый венец Цезаря.
– Познакомьтесь, Павел Тимофеевич, это Анна Денисовна – наша новая актриса, которую мы долго с Вами искали для нашего проекта. Я потом, на досуге, с деталями Вас ознакомлю, – представляет он Анку и добавляет, уже для нее. – А это директор нашей картины, Павел Тимофеевич. Если ему понравятся изменения в сценарии, то он разрешит тебе сыграть пару эпизодов. Не так ли?
– Семеныч, где ж ты такую красоту нашел? Я всем всегда говорил, что ты настоящий художник! – восхищается жизнерадостный толстяк, игриво поводя густыми бровями и хлопая себя по ляжкам, чем очень смутил Анку. – Анна Денисовна, говорю как заинтересованная сторона: Вы верно нашли своего режиссера!
Не привыкла она к своему имени в сочетании с отчеством: ну, Анка, Аня, Анюта – привычно, а это даже слух режет. Она прикусила губу. Привыкай! «Наберись мужества и привыкай.» Чтобы скрыть свое смущение глянула с любопытством через плечо толстяка, приподнявшись на цыпочках и вытянув шею. Большой зал, наполненный людьми.
– Это дискотека?
– Что Вы, что Вы, Анна Денисовна! – радостно хохотнул толстяк, щелкнул пальцами, кивнув грудастой девушке с рубиновыми волосами, «Подойди» – Гораздо лучше! Это тусовка нашей киношной богемы. Смею Вас заверить, здесь так хорошо, что Вы не захотите уходить отсюда.
Подошла девушка. А волосы у нее вовсе не рубиновые, она крашенная блондинка – это свет… Одежда, как у древней охотницы, две тигриных шкуры слегка прикрывающие интимные места. И большие груди, чуть меньше волейбольных мячей. Как же она их носит, тяжело ведь? Директор пухлой ладошкой шлепнул охотнице по тугой заднице и подмигнул Анке.
– Алёна Николаевна, познакомьтесь с Анной Денисовной, и представьте ей всех наших друзей, а мне с Виктором Семеновичем нужно парой фраз перепихнуться.
– А, Вы хорошенькая! – скороговоркой заговорила огненная охотница, схватив Анку под руку, будто старинную подружку, просто и без комплексов первого знакомства, повела в зал к эстраде. – Давай на ты? Вообще-то меня Никой все зовут, а не Алёной Николаевной, и мне так больше нравится… А как тебя, лучше, называть?
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.