Обычная супергеройская история - [7]

– А… что теперь будет с поездом? – неуверенно спросил машинист.

– Ник…

– Я мигом, – отозвался он. Я подняла голову и увидела, как он протянул руку машинисту. – Пойдём, я верну тебя туда.

Талисман на руке запищал. Он терпеть не мог бездействия, а потому напоминал, как мало осталось времени. Я нехотя поднялась – рядом были высокие кусты, деактивировать костюм можно и там.

Ник вернулся, когда я уже привычно крутила талисман в руках, сидя прямо на траве на том же месте, где была до этого. Он уже был без костюма, смущённый, растерянный, и, кажется, хотел что-то сказать, но я его опередила.

– Извини, – сказала я, не поднимая взгляда от талисмана, где значилось «00:03:49».

Он споткнулся, но вовремя вернул равновесие. Я продолжала крутить талисман в пальцах, рассеянно глядя на игру тусклых бликов на камне. Красивый.

– Что? – выдохнул Ник.

– Извини, – повторила я. – Мне показалось, что ты постарался над той опорой, чтобы погеройствовать. Я была неправа. Я ведь была неправа?

– Ну… вроде того, – он опустился на траву рядом со мной, его плечо касалось моего. – Я каждый день хожу здесь на работу и вижу это. Сегодня мне показалось, что трещина стала глубже, вот я и подумал…

Мне очень хотелось сказать, что думать – это не для него, но я вовремя сдержалась. Вместо этого молча показала ему талисман.

– Опять? – сочувственно спросил Ник.

– Угу, – я сжала талисман в руке. – Плохо дело. Ещё немного, и моё учительство закончится.

Ник немного помолчал, провожая взглядом ядовито-розовый седан, пронёсшийся под мостом. Послышались недовольное гудение.

– А что будет, если время закончится? – спросил он.

Я немного поколебалась. Хотя, в принципе, поздно уже думать, Ник и так знает слишком много.

– Тот, кто дал мне этот талисман, сказал, что герой начинает использовать время своей жизни, – нехотя ответила я. – Только по десятикратной таксе. А если ты не используешь суперсилу, тебя просто выкинет из костюма. Правда, вроде бы, есть ещё нулевое время и тайная способность талисмана, но я никогда до этого не доводила.

– А если это случится, ты используешь эту способность? – не унимался Ник.

– Нет, – я покачала головой. – Я понятия не имею, что это будет, это огромный риск.

Мы немного помолчали. Дул ласковый тёплый ветер, светило солнце, поток машин схлынул, стало заметно тише; я закрыла глаза и попыталась просто получить удовольствие от момента. В конце концов, когда я в последний раз просто так сидела на траве, наслаждаясь майским теплом?

– Крис… а что у вас с Воробьём случилось? – осторожно спросил Ник. – Вернее, не так… Что такого могло произойти, что теперь ты не можешь зарядить талисман?

Мне вспомнились наставления мамы в детстве. О том, что нельзя сидеть на холодной земле, о том, что нужно выбирать, кому доверять. А ещё мне вспомнились последние десять лет, в течение которых я была одна, совсем одна, хотя конечно, у Златоглазки всегда было множество поклонников. И я, поколебавшись, сделала единственно верный, как мне казалось, выбор – растянулась на траве, закрыла глаза и заговорила.

… Эта история началась около десяти лет назад, когда моя мама, работавшая в издательстве в отделе продаж, привела меня на работу. Это был один из тех годов, когда начинали сдавать ЕГЭ и приносить результаты в вузы, что грозило и мне; по идее, это означало, что мне нужно было определиться с вузом и будущей профессией и уже начать готовиться, но я понятия не имела, что выбрать. На тот момент уже завершалась подача заявлений, а я так и не определилась с предметами. Кажется, моя классная руководительница начала меня ненавидеть, а попытка мамы помочь мне найти своё, как она говорила, призвание выглядела как соломинка для утопающего.

Это издательство занималось не только книгами. Оно выпускало газеты, толстые журналы, в штате работали журналисты. Мама думала, что я могу заинтересоваться всем этим, если попаду туда, и почти угадала. Я заинтересовалась. Только не издательским делом. А всё потому, что когда мы проходили мимо отдела журналистики, маму срочно вызвали на совещание, и она попросила одного своего приятеля побыть со мной и рассказать, что здесь и как.

Это был, как мне тогда показалось, парень около двадцати лет. Он был высокий, крепкого телосложения, его зелёные глаза лучились тёплой улыбкой, а сам он был серьёзен, когда говорил со мной. В мире, где на школьников смотрят снисходительно, даже если они на пороге выпускного класса, этот парень показался мне самым внимательным слушателем на свете.

– Привет, – сказал он. – Меня Андрей зовут. Дай угадаю, мама хочет пристроить тебя к семейному делу?

– Вроде того, – нехотя ответила я. – Думает, что поможет мне определиться, где учиться.

– А ты сама чего хотела бы? – спросил он.

Я пожала плечами. Я сама себе ни разу не задавала вопрос, а другие меня тем более не спрашивали.

Андрей несколько мгновений смотрел на меня, затем неожиданно подался вперёд и схватил блокнот и ручку, лежавшие на краю стола.

– А я знаю, – он улыбнулся. – Сейчас я возьму у тебя интервью, и мы сразу всё поймём. А ты потом о себе прочитаешь в журнале… сейчас… вот здесь, – он провёл пальцем по корешкам журналов и ударил по предпоследнему. – Фотку помещать не буду, уж извини, но текст – без проблем.