Обычная математика - [3]

— Ну, ты скажешь! Нет, конечно. Твои мечты — это то, с чем ты за вратами столкнешься. А твои поступки при жизни определят, в какой форме твои мечты будут тебя там ждать. Мечты — лишь события. А твоя прожитая жизнь — это та самая математика, о которой я уже говорил. Именно она и определит, какой знак будет стоять перед твоими мечтами: плюс или минус.

Видя, что Дима приуныл, Петр ободряюще похлопал его по плечу:

— Ладно, пошли что ли. И не переживай ты так, не ты первый — не ты последний. Да и не бывает исключительно плохих или хороших людей. В каждом всего понемногу намешено. И хорошего, и дурного. А ты, мне видится, парень неплохой… — И добавил с небольшой задержкой, — Был.

Они поднялись и медленно пошли к дюне, за которой, по словам Петра, находились врата.

— А что, — спросил Дима, когда они почти достигли вершины дюны, — а без врат никак нельзя?

Петр развел руками:

— Извини, раз уж ты ко мне на участок попал, то кроме врат мне тебе предложить нечего.

— Вот интересно! А куда ж я еще мог попасть?

— А ты что, верующим был?

— Да нет, а что?

— Ну, тогда мог куда угодно попасть. Нас же тут целый штат работает. Как же я один мог бы со всем тут справиться, сам подумай! Естественно, кто верующий был при жизни, то того, так сказать, по профилю отправляют. Ну, мусульман к Мункару с Накиром — они у них за это все отвечают, буддистов — к Будде. Христиан, естественно, ко мне. А вас, атеистов, просто распределяют равномерно по всем. У того же Ра или, там, Одина давненько уже наплыва нет. Перепадает, конечно, но мизер. Вот к ним и отправляют, в основном. Ну, не только к ним, конечно. Их там таких целый легион сидит практически без работы. А куда их девать, раз уж расплодились? Вот и приходится им что-то подкидывать из вас, неверующих. Так что, тебе еще повезло, что ко мне попал. А то, мог бы и к мусульманам угодить.

— И что с того? — отмахнулся Дима, — Сидел бы сейчас, небось, в окружении девственниц.

— Ага, как же, — усмехнулся Петр, — это еще бабушка надвое сказала. Мункар и Накир тут у нас, считай, самые молодые. Нервные еще, неопытные. Больше не на математику опираются, а на эмоции. Никогда не угадаешь, что им с утра в голову втемяшится, и куда они решат тебя определить.

— В смысле? — не понял Дмитрий.

— Ну, в святые или в девственницы. Они у нас ребята незакомплексованные. А оно тебе надо?

Они поднялись на дюну и Дима увидел внизу, буквально в нескольких десятках шагов от них врата. Особого впечатления они на Диму не произвели. Просто, посреди бескрайних песков стояла одинокая дверь. Обычная обшарпанная дверь с железной облупившейся ручкой. Точно такая же, помнится, была когда-то в его школе. Ручка и замок у двери были лишь с одной стороны. С другой же стороны дверь была абсолютно гладкой. Дима обошел ее вокруг и хмыкнул:

— Это и есть врата?

Петр молча кивнул.

— Что-то какие-то они неказистые, — недоверчиво проговорил Дима.

— А какие они должны быть?

— Ну, не знаю, — пробормотал Дима, — мне думалось что-то более… более…

Он развел руки в стороны, описав ими полукруг, явно символизирующий что-то типа арки.

— Понятно, — хмыкнул Петр. — Ну, уж, чем богаты, извини.

Он подошел к двери, достал из-за пазухи самый обычный ключ на веревочке и отпер дверь. Старик потянул за ручку и дверь с легким скрипом отворилась. За дверью была чернота. Дима в нерешительности замер перед ней и повернулся к Петру:

— И что, совсем никакой альтернативы тут у вас не предусмотрено?

Петр почесал затылок.

— Альтернатива, говоришь? Вообще-то, есть одна возможность обратно вернуться, но это тебе к индусам нужно проситься. Только у них подобная технология есть.

— Правда? — обрадовался Дима.

— Да не спеши ты радоваться, — махнул рукой Петр. — Технологию они, конечно, придумали, но все никак не отладят. Уж сколько веков, а все еще глючит. Никогда не знаешь, в каком виде обратно на землю вернешься.

— Это как? — удивился Дима.

— А вот так, вернуть-то они тебя обратно вернут, но никакой гарантии, что не окажешься ты в теле какой-нибудь кошки или дерева. Как там у Высоцкого: «…и будешь баобабом триста лет, пока помрешь…», — и Петр хохотнул.

Дима обреченно вздохнул и подошел поближе к вратам. Ноги у него задрожали, и он схватился рукой за косяк двери.

— Не могу, — прошептал он. — Можно я еще немного тут побуду?

Старик горестно вздохнул:

— Извини, брат, не положено, — и неожиданно сильным для своего возраста толчком отправил Диму в черный проем, словно инструктор струсившего в последний момент парашютиста. После чего медленно закрыл дверь, вынул ключ и снова спрятал его у себя за пазухой.

Вернувшись обратно к своему пеньку, Петр опустился на него, достал откуда-то бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. После чего, спрятав бутылку, достал планшет и начал что-то на нем просматривать, пролистывая пальцем информацию и бормоча себе под нос:

— Ага… Ага… Понятненько… Хм, давненько ко мне экзальтированных дамочек не заносило…

В мгновение ока около пенька появился небольшой аккуратный столик на резных ножках. Сам пенек, на котором сидел старик, превратился в большое удобное кресло. Второе, точно такое же, возникло с другой стороны от столика. Петр ловко собрал свои растрепанные волосы в аккуратный хвостик и водрузил на нос непонятно откуда взявшиеся очки в тонкой оправе. Порывшись в своих безразмерных одеждах, Петр выудил оттуда бутылочку ликера и два небольших бокала. Водрузив все это на столик, он осмотрел сцену предстоящего действия и остался доволен.