Обычай умирать - [10]

— Он отказался разговаривать с Блехерманом, — напомнил Штаркман. — До вынесения приговора он дважды встречался с господином Блехерманом. Один раз — когда пригласил его на опознание тела дочери, и второй — перед оглашением приговора. Но после решения суда они больше не встречались.

— Тогда нам придется быть очень убедительными, чтобы он нас принял, — заключил Дронго.

Через два часа, когда они уже возвращались, он все время молчал. Вейдеманис, сидевший за рулем, тоже ни о чем его не спрашивал. Только когда они наконец доехали и вышли из автомобиля, он осторожно спросил своего напарника:

— Ты думаешь, что нас подслушивают?

— А как ты счиаешь? Вчера в одном из самых известных отелей города мы встречались с братом шефа АМАН и человеком, который уже два года приезжает сюда, пытаясь найти возможные нити к поискам убийц своей дочери. Приезжает в сопровождении бывшего сотрудника войсковой разведки. И никто не обращает на это внимания? Так не бывает. Я почти уверен, что вчера за нами в отеле было установлено наблюдение. А сегодня утром Леонид Кружков сообщил мне, что соседи по дому жаловались на ночной шум у нас за стеной. Это были технические специалисты, устанавливавшие свою аппаратуру. Мы «под колпаком», как обычно говорят в таких случаях.

— Тогда зачем ты предложил выйти Штаркману из комнаты? Наши наблюдатели поймут, что ты сумел их вычислить.

— Принцип дзюдо, — улыбнулся Дронго, — падая, обрати свое падение себе на пользу и толкни своего соперника. Я сделал сегодня примерно то же самое. Посмотрим, чем все это закончится.

Интерлюдия

Вечером Богдановский принял полковника.

— Состоялась встреча этой парочки со Штаркманом? — сразу поинтересовался он.

— Сегодня утром, — доложил Савченко, — они разговаривали довольно долго. Но самое неприятное, что Дронго всю ночь читал их сообщения и файлы. А потом приказал все стереть и уничтожить флешку. Что они и сделали.

— А копия осталась в израильском посольстве, откуда мы при всем нашем желании не сможем ее достать, — подвел неутешительный итог генерал.

— Они достаточно долго говорили, и мы смогли все записать, — сообщил полковник. — Мы считаем, что в Министерстве юстиции или в Федеральном ведомстве по надзору за исправительными учреждениями есть серьезная утечка информации. Израильтяне смогли точно установить, где именно отбывают наказание Шовдыгов и Захохов. Я думаю, что нужно назначить специальную проверку по этому факту.

— Мы как раз готовились к подобной утечке, — напомнил Богдановский, — понимали, что будет сложно. Обязательно проверьте, откуда идет утечка информации, но информатора не трогайте. Может, он нам еще понадобится, чтобы передать нужную информацию.

— Они выяснили не только места колоний, куда отправлены осужденные по приговорам суда, но и где находятся их родные и близкие. Узнали про переехавшую семью Захохова, про сестру Шовдыгова, вернувшуюся из Австрии, про его первую супругу. Все подробности…

— …сохранность которых в тайне мы не смогли обеспечить, — строго заметил Богдановский. — Но пока это не так опасно. Во всяком случае, мы были готовы и к такому развитию событий. Разговор, конечно, записали?

— Мы взяли в аренду на два месяца соседнее помещение и успели установить нашу аппаратуру, поэтому весь разговор гостя с этими экспертами был записан и сейчас изучается аналитиками.

— Значит, успели. Все, оказывается, не так уж и плохо.

— Штаркман предлагает экспертам найти возможность и отправиться в колонии к осужденным, — сообщил Савченко. — Возможно, это сознательная провокация. Он должен понимать, что это практически невозможно. Но они просят использовать свои старые связи.

— Что сказал Дронго?

— Он пообещал попытаться.

— У него есть такие друзья?

— У них с Вейдеманисом много друзей в Москве. Влиятельных друзей, Алексей Федорович. И мы не сможем помешать всем. И предупредить тоже не можем, чтобы не допускать утечки информации.

— Посмотрим, как они будут действовать. У вас все?

— Нет, — ответил Савченко таким голосом, что генерал насторожился:

— Что еще произошло?

— Во время разговора Дронго неожиданно предложил своему гостю выйти на небольшой перекур.

— Что в этом странного?

— Он никогда в жизни не курил. Мы это точно знаем.

— Так! Уже горячее. Что было дальше?

— Они вышли на несколько минут из помещения.

— И вы, конечно, не слышали, о чем именно они говорили.

— На улице не было никакой аппаратуры. Мы не думали, что Дронго захочет выйти на улицу. Возможно, он просчитал наши ходы и решил подстраховаться.

— А вы почему не решили? — зло уточнил генерал. — Неужели не понимали, с каким противником имеете дело? Я вас предупреждал, что он один из лучших специалистов-аналитиков в мире. Может, действительно сумел просчитать все наши ходы и решил просто показать нам наше место. Поверить в этот перекур невозможно. Он вас одурачил, полковник.

Савченко молчал. Он был согласен со своим руководителем и не знал, как отвечать в подобном случае. Дронго мог в разговоре со своим коллегой из Израиля сказать все, что угодно, и сделать это таким образом, чтобы его не могли услышать.

— Хватит самодеятельности! — резко заявил Богдановский. — Уже сейчас понятно, что вы не справитесь своими силами с этим аналитиком, он слишком опытный специалист. Нужен настоящий гений, чтобы выставить его против этого эксперта. Человек, который сумеет его разжевать и выплюнуть, для которого Дронго будет неуклюжным дилетантом на фоне большого мастера. И я знаю такого человека. Позвоните и срочно пригласите Семена Абрамовича Штеймана. Только он в этих условиях может нам помочь.