Обязан жить. Волчья яма - [32]

— Допустим так, — сказал поручик, все сильнее стискивая плечо, — ты убил Забулдыгу, а за это воры хотели убить тебя.

— Зачем мне этот Забулдыга? — в отчаянии закричал Андрей, содрогаясь под руками Фиолетова. — Побойтесь бога, господин полковник.

— Что-то не поделили, — насмешливо улыбнулся Пясецкий.

— Но Забулдыгу видели и другие, — воскликнул Андрей, — почему все на меня?! Я что, хуже всех?!

Стреляя выхлопами бензина, разбавленного керосином, подпрыгивая на выбоинах, легковая машина остановилась у здания. Полковник первым прыгнул с подножки. Его обогнал Фиолетов, на ходу расстегивая кобуру. Конвой оставил лошадей у ворот и побежал за поручиком.

— Шагай, — сказал казак и подтолкнул Андрея винтовкой. Еще издали Андрей увидел закрытые ставни полуподвала и мысленно с облегчением вздохнул.

Значит, никого нет… Все скрылись Как и думал.

Толпясь на полутемной лестнице, солдаты стучали в дверь прикладами, стараясь заглянуть в замочную скважину. Один из казаков отступил несколько шагов и с размаху ударился телом о доски. Раздался звон отлетевшей щеколды, треск. Люди вошли в мрак подвала. Где-то в углу горел красный огонек лампадки, но он ничего не освещал, кроме тускло-золотого образа иконы.

— Включите фонарик, — раздраженно приказал полковник, и в это время в руке Фиолетова вспыхнул желтый луч. Он метнулся по стенам, мягко скользнул по полу и уперся в закрытое окно. Казак сорвал белую гардину и прикладом распахнул створки ставен. Стали видны стулья, стол с закопченной лампой, высокая кровать. Луч фонаря вдруг высветил измятые подушки и среди них неподвижную женщину. Широко раскрытыми глазами она молча смотрела на вошедших. На ней была нижняя рубашка с глубоким вырезом ворота, который обнажал высокую жилистую шею. Непричесанная, худая, с запавшими щеками и землистым цветом лица, женщина не мигая, как птица, глядела в яркое дымное пятно фонаря.

— …У ненасытности две дочери: давай, давай, — шепотом сказала женщина. — Вот три ненасытных и четыре, которые не скажут «довольно»: преисподняя и утроба бесплодная, земля, которая не насыщается водой, и огонь, которые не говорит «довольно»…

— Потушите фонарь, — сказал полковник.

Огонь погас, и в подвале сделалось темно. Голос шептал страстно, с каким-то отчаянием:

— …Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла в небе, пути змеи на скалах, пути корабля среди моря и пути мужчины к женщине…

— Кто такая? — спросил полковник.

— Людка. Скупщица краденого… Бывшая монахиня, — ответил Андрей.

Один из казаков перекрестился, поставив между ног винтовку.

— О, ты прекрасна, возлюбленная моя, — неожиданно тоненьким голоском запела женщина. — Ты прекрасна… Шея твоя, как столб Давидов… Два сосца твоих, как дойны молодой серны, пасущейся между лилиями…

— Песня песней, — тихо проговорил Фиолетов.

— Она что, сумасшедшая? — сердито задал вопрос полковник.

— Никак нет, — неуверенно произнес Андрей. — Была здорова.

— Вот как? — удивился полковник и подошел ближе к женщине — Слушайте… Что с вами?

— …Зверь, которого ты видел, был и нет его, — со страхом забормотала женщина. — И выйдет из бездны, и пойдет в погибель. И удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. Здесь ум, имеющий мудрость: семь голов суть семь гор…

— Подойдите сюда, — сказал полковник. Андрей шагнул к женщине и почувствовал ее взгляд, как бы смотрящий сквозь него.

— Вы узнаете этого человека? — спросил полковник. — Отвечайте… Узнаете? Вы знаете его? Вспомните, ну!..

На секунду они встретились глазами и, кажется, в ее черных стеклянных зрачках мелькнула боль воспоминаний, но тут же растаяла, сменившись прежним выражением тупого отчаяния.

— …Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у льва…

— Это он убил вашего любимого человека? — настойчиво проговорил полковник. — Смотрите на него, смотрите!.. Он убил Забулдыгу? Ударил по голове и повесил… За что убил? Говорите!

— …И дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. И одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелена…

— Забудьте о драконе… То сон! — полковник сжал ладонями ее голову и пристально поглядел ей в глаза. — Сон прошел… Если вы не ответите, я арестую вас! Отвечайте! Вы были счастливы… Вас любили… Он приходил сюда… Вспомните! Его звали Забулдыгой… Но для вас он был единственным… Добрым… Нежным…

Женщина заплакала без всхлипывания, спокойно, по онемевшему стылому лицу катились слезы.

— Ну, ну?! — заторопил ее полковник.

«Сейчас узнает», — похолодев, подумал Андрей, с жалостью глядя на так изменившуюся за одни сутки Людмилу.

— …Народы стекутся вечером, — прошептала женщина и закрыла глаза. — Вечером… Стекутся народы… Голодные, как псы. И ты, господин, будешь измываться над ними, ты превратишь их в ничто…

Полковник вынул из кармана свежеотглаженный платок и тщательно вытер пальцы.

— Притворяется, — хмуро сказал Фиолетов. Полковник молча покачал головой и пошел из подвала. Андрея снова вывели во двор. Возле «форда» уже толпились любопытные. Они стояли кучкой и приглушенно переговаривались, с тревогой поглядывая на казаков.