Объявлено убийство - [62]

— Нет, могла, если Мергатройд случайно обнаружила, что Хинч — преступница.

— И вообще, когда убили Мергатройд, Хинч была на станции.

— Она могла убить Мергатройд до ухода.

Внезапно Летиция Блеклок вскричала так, что все вздрогнули:

— Убийство, убийство, убийств о!.. Вы что, не можете поговорить о чем-нибудь другом? Неужели вы не понимаете, что я боюсь? Боюсь? Раньше я не боялась, думала, что сама смогу.., справиться… Но как можно уберечься от убийцы, который все время выжидает.., выслеживает… О, Господи!

Она уткнулась лицом в ладони. Но через несколько мгновений подняла голову и натянуто извинилась.

— Простите… Я.., я потеряла самообладание.

— Ничего, тетя Летти, — ласково сказал Патрик. — Я позабочусь о вас.

— Ты? — только и молвила Летиция, но с такой горечью, что это прозвучало как обвинение.

Подходило уже время обеда, а тут еще Мици подлила масла в огонь, заявив, что обед готовить не собирается.

— Я больше ничего тут не делать! Я иду своя комната. Запираю себя. И остаюсь здесь до завтра. Я боюсь.., столько людей убивать… Мисс Мергатройд с ее глупый английский лицо.., кому нужно убивать мисс Мергатройд? Только маньяк! Значит, здесь явился маньяк. А маньяк все равно, кого убивать. Но я не хочу, чтобы меня убивать! В кухня.., там тени.., я слушаю шорох и думаю, кто-то во дворе. Потом видеть тень около дверь в кладовая и слышу шаги. Поэтому я иду в моя комната, запираю дверь и даже кладу к ней комод. А утром говорю этот полицейский без душа, что я уезжать. А если он не разрешает, я говорю: “Я буду закричать, и закричать, и закричать, пока вы меня не пускаете”.

Едва прозвучали эти угрозы, у всех мороз пробежал по коже, потому что каждый живо припомнил, как Мици умеет кричать.

— Поэтому я иду своя комната, — повторила Мици, чтобы ее намерение дошло до всех, и сняла театральным жестом кретоновый фартук. — Спокойной ночи, мисс Блеклок. Может, утром вас уже не будет живой. Поэтому я прощаюсь на всякий случай.

Мици вышла, и дверь затворилась за ней — как обычно со слабым жалобным стоном.

Джулия поднялась.

— Я займусь обедом, — сказала она, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Мудрое решение. Я избавлю вас от неловкости сидеть со мной за одним столом. Раз Патрик вызвался быть вашим защитником, тетя Летти, значит, он будет первым пробовать каждое блюдо. Я не хочу, чтобы меня обвинили еще и в том, что я вас отравила.

И Джулия приготовила и подала отменный обед.

Филлипа заглянула на кухню, пытаясь предложить свою помощь, но Джулия решительно отказалась.

— Джулия, я хочу тебе что-то сказать…

— Сейчас не время для девичьих признаний, — твердо заявила Джулия. — Отправляйся в столовую, Филлипа.

Обед закончился, и, перейдя в гостиную, все пили кофе за маленьким столиком у камина; похоже, им было нечего сказать друг другу… Они ждали.

В половине девятого позвонил инспектор.

— Я буду через четверть часа, — объявил он. — Со мной приедут полковник, миссис Истербрук, миссис Светтенхэм и ее сын.

— Но, право же, инспектор… Я не могу сегодня принимать гостей.

Казалось, у мисс Блеклок от страдания вот-вот разорвется сердце.

— Понимаю ваши чувства, мисс Блеклок, и приношу свои извинения. Но дело срочное.

— Вы нашли мисс Марпл?

— Нет, — сказал инспектор и повесил трубку. Джулия понесла на кухню кофейный поднос и, к своему удивлению, обнаружила там Мици, которая созерцала груду блюд и тарелок, стоявших возле раковины.

Мици разразилась потоком обвинений:

— Смотри, что ты сделала с мой такая прекрасный кухня! Эта сковородка.., я использовать только для омлет, для омлет! А ты что с ней готовить?

— Жарила лук.

— Она испортилась. Испортилась! Теперь ее нужно мыть, а я никогда, никогда не мою моя сковородка для омлет! Я протираю аккуратно газета с сало, и все. А эта кастрюля, что ты брала, я использовываю только для молоко…

— Ну, я не знаю, какие кастрюли и для чего ты используешь, — сердито отрезала Джулия. — По-моему, ты хотела спать. Так чего ради вскочила, позволь поинтересоваться? Выметайся отсюда, дай мне спокойно помыть посуду.

— Нет, я не разрешаю использовать моя кухня!

— Мици, ты невыносима!

Не успела рассерженная Джулия выйти из комнаты, как в дверь позвонили.

— Я не иду открывать, — откликнулась Мици.

Джулия сквозь зубы тихо выругалась и пошла к входной двери. Явилась мисс Хинчклифф.

— Добрый вечер, — произнесла она своим грубоватым голосом. — Извините за вторжение. Надеюсь, инспектор уже позвонил?

— Он не предупредил, что вы тоже придете, — буркнула Джулия, проводя ее в гостиную.

— Он сказал, что, если я не хочу, то могу не приходить. Но я хочу! — отчеканила мисс Хинчклифф.

Никто не выразил ей соболезнований и ни словом не обмолвился о смерти мисс Мергатройд. У мисс Хинчклифф, обычно такой деятельной, было настолько измученное, опустошенное лицо, что все было понятно и без слов. Любые соболезнования звучали бы неуместно.

— Зажгите свет, — сказала мисс Блеклок. — И подбросьте в камин угля. Я ужасно замерзла. Проходите, садитесь возле огня, мисс Хинчклифф. Инспектор обещал приехать через пятнадцать минут. Значит, он вот-вот будет.

— Мици снова спустилась вниз, — сообщила Джулия.