Объявлено убийство - [29]

— А почему его отодвинули?

— Не помню. Кажется, из-за цветов. Вроде бы Филлипа поставила их в большую вазу — она просто очаровательно составляет букеты — осенние цветы, веточки, ветки, и букет получился такой большой, что цеплялся за волосы, поэтому Филлипа сказала: “А почему бы не отодвинуть стол подальше? Цветы будут лучше смотреться на фоне стены, а не этой двери!” Только пришлось снять картину “Веллингтон[16] в Ватерлоо”. Правда, я от нее не в восторге. Мы ее положили под лестницу.

— Так на самом деле дверь не фальшивая? — спросил Креддок.

— Нет-нет, она настоящая. Она ведет в бывшую маленькую гостиную, однако, когда комнаты соединили, две двери стали не нужны, и одну закрыли.

— Закрыли? — снова осторожно переспросил Креддок. — Вы хотите сказать: заколотили? Или просто заперли?

— По-моему, закрыли на ключ и на задвижку. Он заметил задвижку и попробовал ее отодвинуть. Задвижка легко поддалась, слишком легко…

— А когда ее открывали в последний раз? — решил уточнить он.

— Должно быть, давным-давно. С тех пор как я здесь ни разу, а то бы я знала.

— А где ключ?

— Там в холле стол, и в ящике полно ключей. Наверное, там.

Креддок пошел за ней и вынул из глубины ящика связку ржавых ключей. Он внимательно рассмотрел каждый, выбрал один, заметно отличавшийся от остальных, и вернулся к двери. Ключ сразу вошел в замочную скважину и легко повернулся. Он толкнул дверь, она бесшумно открылась.

— Осторожней! — воскликнула мисс Баннер. — С той стороны может быть что-нибудь прислонено. Мы же никогда ее не открывали.

— Так ли? — сказал инспектор. Лицо его помрачнело, и он добавил внушительным тоном:

— Мисс Баннер, эту дверь открывали совсем недавно. Замок и петли смазаны.

Она воззрилась на него, глупо разинув рот.

— Но кто мог ее открыть?

— Вот это мне и предстоит выяснить, — мрачно ответил Креддок. А про себя подумал: “Икс с улицы? Как бы не так! Икс был здесь, в доме. Икс был в тот вечер в гостиной”.

Глава 10 Пип и Эмма

На сей раз мисс Блеклок слушала его более внимательно. Она была умной женщиной и сразу ухватила самую суть.

— Да, — спокойно согласилась она, — это меняет дело… Никто не должен был открывать ту дверь. Но никто и не открывал ее, насколько мне известно.

— Поймите же, — настаивал инспектор, — когда погас свет, кто-то из сидевших в комнате мог выскользнуть через ту дверь, подкрасться к Шерцу сзади и выстрелить в вас.

— И никто его не заметил, не услышал?

— Никто. Вы же помните: когда погас свет, все задвигались, закричали, начали толкаться. А потом единственное, что можно было увидеть, — это свет фонарика.

— И вы верите, что кто-то из моих милых соседей, этих вполне мирных обывателей, проскользнул туда и пытался меня убить? — сказала мисс Блеклок с расстановкой. — Но почему меня? За что, скажите на милость?

— По-моему, вы, а не я должны ответить на этот вопрос, мисс Блеклок.

— Но я не могу, инспектор. Уверяю вас.

— Что ж, начнем сначала. Кто получит наследство после вашей смерти?

Слегка поколебавшись, мисс Блеклок ответила:

— Патрик и Джулия. Дора Баннер получит обстановку и небольшой годовой доход. Но в общем-то мне нечего особо оставлять. У меня были вклады в немецких и итальянских ценных бумагах, но они обесценились, да и налоги нынче высокие, а проценты низкие, так что убивать меня не имеет никакого смысла, уверяю вас… Большую часть денег я положила на срочный вклад в банк под проценты около года назад.

— И все-таки кое-какие средства у вас есть, мисс Блеклок, и ими завладеют ваши племянник с племянницей.

— И что же — Патрик с Джулией замыслили меня убить? Просто невероятно. Да они не так уж и нуждаются.

— Вы точно знаете?

— Нет. Только с их слов… Но я решительно отказываюсь их подозревать. Может, когда-нибудь у них появится стимул убить меня, но только не сейчас.

— Что вы имеете в виду, мисс Блеклок? — ухватился за ее слова инспектор.

— То, что когда-нибудь, — а может, и весьма скоро, — я стану очень богата.

— Интересно. Вы не могли бы пояснить?

— Разумеется. Вы, должно быть, не знаете, но двадцать с лишним лет назад я была секретаршей и близким другом Рэнделла Гедлера.

Креддок навострил уши. Рэнделл Гедлер был одним из крупнейших финансовых воротил. Его дерзкие спекуляции и почти актерская известность сделали его, человеком, о котором еще долго будут помнить. Он умер, если Креддока не подводила память, в тридцать седьмом или тридцать восьмом году.

— Вы были еще совсем маленьким, — сказала мисс Блеклок. — Но, вероятно, слышали о нем.

— О да. Он ведь был миллионером?

— Мультимиллионером, хотя его дела не всегда отличались стабильностью. Он, как правило, вкладывал большую часть прибыли в какое-нибудь рискованное предприятие.

Она оживилась, глаза ее заблестели.

— Тем не менее он умер очень богатым человеком. Детей у него не было. И он завещал все свое состояние жене, с условием, что после ее смерти оно перейдет ко мне.

Что-то смутно промелькнуло в памяти инспектора. “Преданная секретарша получит миллионное состояние…”, что-то в этом роде.

— За последние двенадцать лет, — чуть прищурившись, сказала мисс Блеклок, — у меня были все основания убить миссис Гедлер, но в нашем случае это вряд ли имеет какое-нибудь значение.