Обвиняется кровь - [136]
Такого обвинения вполне хватило бы Рюмину для оформления нового дела о буржуазно-националистической организации московских драматургов — и, судя по настойчивости, с которой разрабатывалась «группа Шейнина», такой очередной процесс состоялся бы, не переменись обстановка со смертью Сталина, с арестом Рюмина и реабилитацией «врачей-убийц». Такой процесс был бы, при любом исходе, фарсовым прибавлением к поистине трагической судебной эпопее дела Еврейского антифашистского комитета.
Писательская экспертиза оказалась самой косной силой в преследовании еврейских писателей и общественных деятелей, руководителей ЕАК. Все четверо экспертов упрямо держались своих лживых оценок и тогда, когда речь шла не о сохранении уже отнятых жизней, а о восстановлении доброго имени оклеветанных и уничтоженных жизней, об их реабилитации. В январе — феврале 1949 года полковник Гришаев превратил экспертов Союза писателей в послушный придаток следствия, поместил их, вопреки запрету процессуального закона, в кабинете следственной части Лубянки и манипулировал их оценками по своему усмотрению. Не духовная и литературоведческая характеристика и оценка предъявленных им 122 статей и очерков из архива ЕАК и «Эйникайт», не объективное рассмотрение специалистами-литераторами всех этих страниц стали задачей экспертизы, а преднамеренное и бесчестное приспособление этих материалов к уже сформулированному и утвержденному Инстанцией, не подлежащему обсуждению обвинению.
Нет таких грехов, которых эксперты не приписали бы известным поэтам и прозаикам, чье творчество составляло гордость еврейской литературы своего времени: пропаганда националистической обособленности, исповедание лживого тезиса об исключительности «еврейского народа» (как не заключить ученым экспертам в кавычки и эти два слова: «еврейский народ»! Что там еще за еврейский народ, когда можно говорить лишь о «лицах еврейской национальности», на худой конец, о «еврейском населении». Не есть ли это словоупотребление — «еврейский народ» — родовым признаком национализма?), воспевание в националистическом духе библейских образов, пропаганда идеи внеклассового, братского единения евреев всего мира по признаку одной крови, подмена советского патриотизма космополитизмом и национализмом, возбуждение сионистских настроений среди отсталой части еврейского населения и так далее и тому подобное. Трудно сказать, чего больше в выводах этой экспертизы Союза писателей — испуга, покорности Лубянке или намеренной, временами злобной, теряющей всякий стыд лжи.
Обвинительное рвение писателей-экспертов было так велико, что на самом процессе главный судья Чепцов вынужден был указать им на то, что они «…в конце Заключения не должны были делать какого-либо общего вывода, так как это обязанность судебных органов». Слова, которые я приведу ниже, — цитата из ответа бывшего эксперта, Владыкина, комиссии по проверке дела ЕАК в 1955 году. Он упорствует, заявляя, что «заключение нами дано было объективно и правильно», а раз так, то стоит ли обращать внимание на такую мелочь, как «общий вывод». Между тем именно общий вывод, после сотни страниц, исполненных злобных выпадов, открывал дорогу к роковому, заранее определенному Политбюро приговору. Вот эта, в известном смысле классическая формула, подписанная экспертами: «Под флагом борьбы с фашизмом руководители ЕАК превратили ЕАК в еврейскую националистическую организацию, националистический центр с самыми широкими функциями, в организацию, враждебную идее дружбы советских народов и коренным интересам трудящихся евреев в СССР».
Этот общий вывод достойно венчает весь документ экспертизы, далекой от литературоведческих оценок, проникнутой политиканством худшего толка, нетерпимостью и брезгливым высокомерием.
Исполненное скорби стихотворение Переца Маркиша «Михоэлсу» написано сразу после гибели выдающегося актера и полнится недобрыми предчувствиями, ощущением трагизма, а не нелепости случайного дорожного происшествия.
Подстрочный перевод фрагментов большого стихотворения Маркиша не дает полного представления о его незаурядной поэтической и провидческой силе. Какие же слова нашли для него наши «независимые» эксперты?
«Стихотворение гнусно и злобно клевещет на нашу действительность, всяческими намеками изображая Михоэлса убитым, жертвой убийства»[247]
