Обвиняемый - [7]

Лейда Ригель, мать Оли, бабушка Кристины. Они навещали ее всей семьей не реже, чем раз в месяц. Он любил эти визиты, любил пикироваться за столом с тещей и ее мужем, толстяком-геологом. Они оба попали в Америку случайно, лет двадцать назад, из тогда еще Красной России, причем со всякими приключениями, о которых не очень распространялись. Зато охотно делились с ним своими завиральными идеями. Лейда много лет изучала действие старинных заговоров и шаманских песен на кровь, верила, что наши кровяные тельца – это просто транспортные средства таинственных, невидимых трансцендентов, с которыми шаман вступает в контакт, умеет отдавать простые?приказы?, например, ускоряет процесс свертывания крови, вытекающей из раны. Муж ее тоже постепенно скатился в какую-то научную ересь, в геологическую фантастику: доказывал, что все полезные ископаемые, все залежи угля, нефти, железа, меди не могли скопиться случайно, что элементы в земной коре движутся, отыскивают друг друга, прикипают.

Грегори пытался заманить их выступить у него в университете перед студентами и аспирантами. Но коротышка Долсен навел справки про обоих и отказал:?Хватит с меня профессора философского отрицания. А геология и гематология – науки точные, там этих фантастов еле терпят?.

И это к Лейде – только к ней – Грегори поехал тогда со своей бедой. Хотя что могло быть более нелепым, чем спрашивать мужу у тещи:?Уходить мне от вашей дочери или нет? От дочери, которую я по-прежнему нежно люблю? И единственная проблема – что я полюбил еще одну женщину. Я могу совладать с собой, отказаться от той другой, остаться с Олей. Но тогда – так уж дурацки я устроен – любить ее больше не смогу. Она для меня станет разлучницей, обузой, тюремщицей. Что мне делать??

И Лейда не рассердилась, не прогнала его. Слушала сочувственно, расспрашивала, вспоминала похожие истории. Посоветовала взять положенный ему отпуск и куда-нибудь уехать от обеих. Он послушался, уехал на несколько месяцев в Европу. Но когда вернулся, ни та ни другая не захотели принять его обратно. Так решительно, что никакие доводы, никакие уговоры-заговоры не могли поколебать их.

Ригель Илья. Сын Лейды от первого брака, брат Оли. Единственный известный ему человек, живший какое-то время под смертным приговором. За дезертирство из Советской армии. Когда они с будущим мужем Лейды перебежали на Запад через границу (финскую? норвежскую?), американская разведка ухватилась за него, увезла в свои секретные бункеры, выспросила – вытрясла – все, что он мог вспомнить о советской зенитной артиллерии и противовоздушной обороне северных рубежей родины коммунизма. Сам Илья своей родиной считал Эстонию, временно оккупированную огромным восточным соседом. Видимо, парень произвел на разведчиков сильное впечатление: они заманили его в военную академию, оплатили обучение и дальше поднимали в чинах с завидной скоростью. Подполковник в сорок три года – совсем неплохо. Но звонить ему можно только через оператора, спрятанного неизвестно где. Секретный хаш-хаш на всю оставшуюся жизнь.

Мистер и мисс Розенталь, отец и дочь, частное сыскное агентство?Следопыты Сиона?. Мистер Розенталь умер год назад на операционном столе, с разрезанным сердцем. Но с мисс Розенталь, с тетей Эсфирь, они дружат уже, считай, лет тридцать. Он представить себе не может такого поворота судьбы, который выбросил бы ее из его записной книжки. Как чудно они прожили те несколько месяцев, когда она заключила?брак левой руки? с Кипером Райфилдом, а он – мальчишкой – прятался у него, в его диковином доме с наружным лифтом, от родителей. Эсфирь так хотела дочку, но родился сын. Сейчас ему уже двадцать семь лет, он вошел в семейный бизнес и показал следопытскую хватку в поисках неплательщиков алиментов. А специализация Эсфири – отыскивать убежавших и потерявшихся детей и возвращать их родителям. Она всегда делала это со страстью, стала даже знаменитой в узком горестном кругу. Но Грегори она сознавалась, что собственная прозорливость порой сильно гнетет ее. Что нередко, встречаясь с благополучной по виду семьей, она испытывает яркую и мучительную вспышку ясновиденья. При взгляде на сына или дочку по неуловимым приметам ясно-ясно видит: убежит. А родителям об этом не скажешь, не предупредишь.

Мистер Энтони Себеж, прославленная телевизионная знаменитость, отец Голды. Пять лет назад его портреты были во всех газетах.?Спаситель?Вавилонии-2!?? И заслуженно – конечно, герой. Другой ведь, узнав об опасности взрыва, первым делом мог прыгнуть за борт и поплыть прочь от обреченного корабля. А этот кинулся в трюм, отыскал тикающую бомбу, голыми руками оторвал ее от топливного трубопровода, успел выбросить в воду. Взрыв грохнул через две минуты. Будем надеяться, что защитники животных простили ему гибель нескольких сотен форелей и щук в озере Гурон.

Телевизионные монологи мистера Себежа часто были пропитаны тем неброским и коварным сарказмом, который нравился Грегори. Порой он цитировал эти передачи в своих лекциях. Но мистер Себеж теперь так знаменит, вряд ли возникнет потребность или нужда звонить ему. Пусть остается в старой книжке – на память.