Обвинение предъявлено - [54]

Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба молодого руководителя производства. Вполне возможно, что заводская партийная организация, активисты, товарищи по работе все-таки сумели бы вовремя образумить Старикова и помочь ему избавиться от своих недостатков. В жизни чаще всего так и бывает. Тем более что в данном случае речь идет не о закоренелом пьянице и чванливом вельможе, а всего-навсего о молодом, несколько подзазнавшемся человеке.

Однако все произошло гораздо хуже самых худших прогнозов. Человек со многими хорошими задатками — растущий командир производства, неплохой семьянин, заботливый отец — стал особо опасным, матерым преступником.

Поворотным пунктом, роковым моментом в судьбе Николая Старикова стали деньги. В 1955 году он выиграл по облигации государственного займа пятьдесят тысяч рублей, а вскоре — точно по пословице «деньги — к деньгам» — получил неожиданное наследство — еще почти столько же.

Человека с устоявшимися моральными принципами это событие не выбьет из колеи. Стариков буквально потерял рассудок: он и впрямь поверил в свою незаурядность, в то, что он не такой, как все, и что так будет всю жизнь. Теперь его необузданным желаниям не было предела. Он очертя голову кинулся в хмельной круговорот праздного гульбища — объехал самые популярные курорты, всюду пил, заводил случайные и весьма сомнительные компании, угощал. Появились случайные женщины, карты...

Разумеется, начались конфликты и на заводе и в семье: вечно пьяный бездельник, беспечно швыряющий деньги, — такого не часто встретишь в нашем социалистическом обществе, где труд является делом чести каждого гражданина и обязателен для всех. Кроме того, Стариков день ото дня становился все высокомернее, заносчивее, и людям, окружавшим его, переносить его общество становилось просто невмоготу.

Между тем деньги таяли, а Стариков, ставший алкоголиком, уже не мог остановиться. И тогда он стал, как маньяк, внушать себе: «Я должен разбогатеть. Надо куда-то ехать, туда, где меня ждут клады — золото, бриллианты. Только надо знать, где они лежат. Где?»

Настал день, когда все живые нити, связывающие каждого из нас с семьей, с друзьями, с родным городом, любимой работой, — все это в Старикове отмерло, оказалось вытравленным водкой, праздностью, бездумной, гулящей жизнью. Он легко снялся с места и отправился искать свои несметные богатства, которые часто рисовались в его хмельном воображении.

Больше десяти лет словно перекати-поле скитался по всей стране Николай Стариков, не задерживаясь нигде подолгу. Что же он нашел?

Вот он сидит напротив следователя — почерневшее, иссеченное бороздами-морщинами лицо, глубоко запавшие, беспокойные глаза, редкие седые волосы. Горькие складки в уголках рта, время от времени дергается левое нижнее веко.

«И это мой ровесник, — думает Виктор Иванович, глядя на сгорбленного человека, сидящего по другую сторону стола, — встретил на улице, не меньше шестидесяти ему дал бы».

— Расскажите, Стариков, почему вы уехали из Дзержинска, оставили семью, бросили работу? — спрашивает следователь Малышкин.

— Решил попытать счастья.

— Что вы под этим понимали?

— Деньги...

Деньги, деньги и деньги — только они стали для Старикова теперь полновластным кумиром. Беспощадный бог наживы гнал раба своего с места на место. Губаха Пермской области — Невинномысск на Ставропольщине — Зырянск — Магадан...

Неделю, месяц, от силы — полтора задерживался он в одном городе — и снова в бега. Случайные заработки, случайные знакомства. Старикова неудержимо тянет к золоту, к алмазам. И он колесит по приискам Якутии, Магаданской области. Рабочий, бульдозерист, машинист экскаватора — должности разные, цель одна — найти свой «фарт», озолотиться.

Шли недели, месяцы, а килограммовый самородок Старикову все не попадался. И он начал присматриваться к тому, как хранится добытое золото, чтобы поживиться здесь.

— Знал ли кто-нибудь из ваших знакомых в Дзержинске о ваших планах?

— Да. Я рассказал о том, что собираюсь уезжать на Север, супругам Козловым и Гужову.

— Как вы объяснили им причины отъезда?

— Я им сказал, что, находясь в заключении, я работал на прииске и спрятал в тайге золото. Теперь хочу туда пробраться незаметно и выкопать добычу.

— Вы сказали им правду?

— Нет. Никакого золота я не закапывал. Все это я выдумал.

— Зачем? Похвалиться?

— Нет. Мне нужны были деньги на дорогу. Под это несуществующее золото Козловы дали мне четыреста рублей, а жена Козлова, медсестра из поликлиники, снабдила меня еще чистым бланком больничного листа. За это я обещал им по возвращении дать тысячу рублей. Гужов собирал деньги на машину, и взамен его двухсот я ему посулил пятьсот рублей.

— Вы вернули им эти деньги?

— Нет.

Нередко в трудные минуты искатель счастья писал письма родным и знакомым. У одних он пытался вызвать жалость и сострадание, другим обещал большие проценты, как только дела его пойдут более удачно. У всех просил денег. И те, кто надеялся поднажиться на разбогатевшем Старикове и кто ссужал ему какие-то суммы в рост, бомбили потом отчаянными посланиями милицию и требовали взыскать деньги с несостоятельного должника.