Обвал - [30]
- Куда ты? Мы не все кончили. Садись ближе! Вот так! Еще ближе! Давай голову сюда. Нани яла хьа *!
- Нани, может, не надо, а то они смеются надо мной?
- Кто смеется?
- Оарцхо смеется и Дади тоже, а Збми хихикает за печкой.
- Они… Эшшахь! Чуть на Лорса тоже плохое слово не сказала. Я Лорса голову гладила, когда там еще немного волос был, теперь она гладкая и блестит, как медный таз. Нечего погладить. Да и поймать его трудно - близко не подходит…
- Ваи-и, что ты с ребенком болтаешь, Ковси?
- Ревнуешь? Ну, ревнуй. Я тоже наревновалась, когда ты к Тамари на свидание ходил у нашего родника. Из-за плетня вам проклятья посылала.
- Остопарлах! Здесь же младшие, постыдись! Невестка здесь!
- Чего мне стыдиться? Что я мужа любила?
- Воллахи, Ковси, ты уже рассудок теряешь! - Лорс выскакивал во двор.
- Я его прогнала, Лешка! - Нани закатывалась смехом. - Давай сюда скорей, пока горячий!
Она завладевала Лешкиной белобрысой шевелюрой.
- Ух, волос белый, как льняная пряжа, мягкий, как шелк. Нани яла хьа! Тебе противно, что чужая старушка ласкает?
- Ты не чужая. Ты - Нани! Мне приятно! У тебя ласковые руки, мягкие такие и теплые!
- Правильно, Лешка. Ты хорошо говоришь. Гладишь мне сердце. Спасибо!
А однажды в самый нежный момент этих ласок, Оарцхо усмехнулся и сказал:
- Вот я состригу этот шелк с его головы и будешь сидеть себе целый день ласкать.
Как рассердится Нани, как взъерошится ежом:
- Только попробуй прикоснуться к этим волосам. Я тебя… Я тебя к себе не подпущу и… хоть один волосок если…
- Да что ты, Нани?! Я пошутил.
- Пошутил? А ты не шути. Три года, как женился, а ничего пока нет, никаких хороших признаков. Ходит твоя нускал стройная, как девушка, а должна не ходить, а катиться, как туго надутый мяч. Где мои внуки? Я их ласкать хочу! Чем вы там ночью занимаетесь в своей комнате? Надо поменьше халай-балай, а дело делать, если ты мужчина!
Зами спряталась за железную печь, присела на корточки, притаилась, как курочка от орла. Оарцхо пулей вылетел во двор вслед за отцом. Нани хихикнула.
- Я их выгнала! Теперь нам никто не помешает.
Она очень смелая эта Нани и хитрая. Лешка ее полюбил всей душой. Когда первый раз Лешка поцеловал ее в щеку, она охнула:
- Эш-шах! Как давно меня мужчина не целовал. Как ты думаешь, Лешка, там, в раю, мужчины будут целовать нас женщин?
- Должны, Нани. А то как же!
- Если там этого Закона не будет, я пожалуюсь Богу, чтобы он это ввел. Кто не хочет целовать своих жен, давай в другое место, где очень жарко.
Вечером возвращались в горы. Лешка далеко впереди шел. Как засмеется. Хохочет, остановиться не может.
- Ты чего? Съел что-нибудь такое, что изнутри тебя лоскочет?
Лешка обернулся и бросил сквозь хохот:
- Делом надо заниматься ночью, а не халай-балай до утра…
Оарцхо погнался за ним, но Лешку унесли молодые ноги от трепки…
Оарцхо просыпался еще в потемках. Пока он совершал омовение, разводил костер, ставил котел на огонь, начинало светать. Он совершал утреннюю молитву. Это привычка, выработанная годами.
Оарцхо услыхал вой. Волк? Но волки в это время не нападают. Их час прошел. Оарцхо высунул голову из-под андийской бурки. На светлеющем проеме у входа в пещеру маячила фигура сидящего человека. И вой, вой волчонка: любовь и ненависть в едином душераздирающем звуке.
У Оарцхо мурашки побежали по спине. Это был Лешка. Лешка перестал быть русским.
Оарцхо молча встал, оделся, пошел и сел рядом. Узел сердца развязался, слезы полились ручьем, Оцхо тихо плакал, а Лешка выл.
- Этих зверей надо убивать, Оарцхо! За Нани я отомщу. Я принесу на ее могилу голову командира истребительного отряда…
Оарцхо больше не говорил, что Лешке надо идти в город: знал - не пойдет. Лешка останется здесь в горах навсегда. Так решил Господь. Говорят, что некоторые галгайские души попали в суматохе творения в чужие тела. Их все время тянет сюда. Многие мечутся всю жизнь, не находя покоя, а некоторые, волею судьбы приходят, вот как Лешка. Оарцхо обнял брата и тесно прижал к себе.
- Я рад, что Аллах оставил мне тебя! А то бы я остался совсем один на этом свете, где так холодно и где много жестокости!…
Соандро не успевал подбирать с земли листы Корана, которые падали с воза, как листья с осеннего дерева на ветре. Ему хотелось догнать и отобрать у этого святотатца Книгу, но не мог оставить листы, которые уже лежали на земле.
Шел мелкий дождь. Под ногами была непролазная грязь.
Тот на возу замешкался. Соандро торопливо подобрал два листочка и длинными прыжками догнал воз. Воз до верху был заполнен всякими вещами домашнего обихода горцев: кошмы, старый ковер, что-то из одежд, медные кудалы, кумганы, деревянный точеный разнос, медные чашки, несколько кремневых ружей. Поверх всего этого матрац и подушки, а на них в развалку лежал полнотелый человек. В одной руке он держал старый Коран, а другой вырывал листы. Изредка этот человек погонял кнутом ленивую лошадь.
Соандро протянул руку, чтобы отобрать у него Коран. Тот не отпускал. И рука у него была сильная.
- Будь ты проклят! - выругался Соандро по-своему и вырвал книгу. Тот волчком привскочил и замахнулся кнутом. Тогда Соандро сунул Коран за пазуху и коршуном бросился за возницу, нанес несколько ударов по лицу. Тот от него вырвался и погнал коня, вопя на всю улицу:
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».