Обстоятельства гибели - [95]
— …Главное, о чем я хотела поговорить с вами, вопрос, скорее, личного свойства и касается человека, который занимается с ним боевыми искусствами и, как принято считать, обязан следовать некоему кодексу чести, — говорит миссис Донахью, и я тут же настораживаюсь — уж не пропустила ли чего. Или, может, неправильно ее поняла. По крайней мере, то, что я услышала, представляется невозможным. — Проблема по большей части в этом, чем в чем-то другом, что бы вы ни думали или что бы он вам ни сказал. Все ложь, я абсолютно уверена, потому что если ваш заместитель утверждает, что я звонила с целью разузнать какие-то детали, касающиеся того мальчика, то это неправда. Говорю вам, я не спрашивала о Марке Бишопе, которого, кстати, мы лично не знали. Мы только иногда его видели. Я не выведывала никакой информации…
— Миссис Донахью, извините. Связь иногда прерывается. — Это не совсем так, но мне нужно, чтобы она повторила то, что сказала. Для полной ясности.
— Это все переносные телефоны. Так лучше? Извините. Я хожу… хожу по дому.
— Спасибо. Будьте добры, повторите, пожалуйста, последнее, что вы сказали. Насчет боевых искусств.
Не веря своим ушам, я слушаю то, что должна, как она считает, знать. Ее сын познакомился с Джеком Филдингом на занятиях тхеквондо. Когда она звонила сюда несколько раз, чтобы поговорить с моим заместителем, а потом и пожаловаться мне, то именно из-за этих отношений. Филдинг был инструктором Джонни в кембриджском клубе тхеквондо. Филдинг же был также и инструктором Марка Бишопа в классе «тигрят», но Джонни не знал Марка, и они определенно не занимались в одном классе. Миссис Донахью упорно это подчеркивает, и я интересуюсь, когда Джонни начал заниматься боевыми искусствами. Объясняю, что не знаю всех деталей, а они необходимы, чтобы разобраться в ее жалобе на моего заместителя.
— Джонни начал ходить в клуб в мае прошлого года, — говорит миссис Донахью, и мои мысли разлетаются и бьются друг о друга, как шары в карамболе. — Вы понимаете, как легко мой сын, никогда не имевший настоящих друзей, может попасть под влияние человека, которого обожает и уважает…
— Обожает и уважает? Вы имеете в виду Филдинга?
— А кого же еще? — язвительно отвечает миссис Донахью, и я понимаю, как сильно она ненавидит моего заместителя. — В этом клубе какое-то время занималась его подруга. Некоторые женщины, похоже, воспринимают тхеквондо очень серьезно. Когда эта девушка познакомилась с моим сыном — они вместе работали, — они подружились. Именно она уговорила Джонни присоединиться к ней. Уж лучше бы он ее не слушал. Вот и пожалуйста. Эти занятия и конечно же «Отуол» со всем, что там происходит, — и вот результат! Но вы, разумеется, понимаете, как Джонни хочется быть сильным, способным постоять за себя, перестать быть одиночкой, хотя, бесспорно, в Гарварде, в отличие от школы, над ним никто не издевался и никто его не задирал…
Она рассказывает, часто сбиваясь и путаясь, и тон ее уже не властный и строгий, а в ее голосе слышно отчаяние. Оно как будто висит в воздухе, и я, поднимаясь из-за стола, отчетливо его ощущаю.
— …Как он только смеет! Это же явное нарушение клятвы врача. Как смеет он заниматься делом Марка Бишопа в свете того, что мы теперь знаем.
— Что именно вы имеете в виду? — Я смотрю в окно. Утро выдалось ослепительно ясное, а солнце такое яркое, что у меня слезятся глаза.
— Его предвзятость. — Ее голос звучит у меня за спиной. — Он никогда не питал симпатий к Джонни, позволял себе делать ему бестактные замечания перед всем классом. «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, а не на этот чертов выключатель». И прочее в том же духе. Вы же понимаете, что внимание Джонни, в силу его необычности, часто привлекают вещи, кажущиеся другим бессмысленными. Он плохо переносит зрительный контакт и обижается, когда люди не понимают, что так работает его мозг. Вы знаете, что такое синдром Аспергера? Может быть, ваш муж…
— Только общее представление. — Я не собираюсь вдаваться в детали того, что рассказал или не рассказал мне Бентон.
— Джонни фиксируется на какой-то детали, совершенно незначительной для других, и смотрит на нее, пока вы с ним разговариваете. Я иногда говорю ему что-то важное, а он смотрит на мой браслет или брошь, отпускает какой-то комментарий или начинает смеяться. И доктор Филдинг отчитывал его за это. Унижал на глазах у всех. Однажды Джонни не выдержал и попытался ударить его ногой. Представьте себе моего мальчика с его ста сорока фунтами веса и взрослого мужчину со всеми степенями и черным поясом. Вот тогда ему и пришлось уйти из клуба. Доктор Филдинг заявил, что никогда больше ни на какие занятия его не допустит, и пригрозил занести в черный список, если он попытается пойти в другой клуб.
