Общности - [17]
Соседская общность может представлять собой аморфное, изменчивое по составу участников и, следовательно, открытое и прерывистое общностное действие, которое обычно лишь тогда жестко ограничено по объему, когда складывается закрытое обобществление, а это регулярно происходит при связывании соседства в хозяйственную общность или в общность, регулирующую хозяйство участников. Такое случается обычно, как нам, в принципе, известно, по экономическим причинам, если, например, использование лесов и лугов из‑за их ограниченности регулируется по правилам товарищества, что значит монопольно. Но это необязательно хозяйственная или регулирующая хозяйство общность, а если она такова, то в очень разной степени. Действие соседской общности может либо установить регулирующий порядок самостоятельно путем обобществления, например, введя Flurzwang46, либо получить его октроированным извне, со стороны внешних по отношению к общности индивидов или союзов, с которыми соседи экономически или политически связаны (например, порядок, установленный домовладельцем для нанимателей). Но все это не принадлежит с необходимостью к сущности действия соседской общности. Даже в условиях раннего чисто домашнего хозяйства такие вещи, как соседская общность, порядок лесопользования, устанавливаемый политической общностью (а именно деревней), локальный хозяйственный союз (например, марка) и политический союз необязательно совпадают, хотя всегда тесно переплетены друг с другом. Локальные экономические союзы могут иметь самый разный объем в зависимости от включенных в них объектов. Пашня, луг, лес, охотничьи угодья часто принадлежат разным общностям, чьи распорядительные права пересекаются друг с другом и с правами политического союза. Там, где продукты питания добываются главным образом мирным трудом, распорядительной властью обладает носитель совместного труда — домашняя общность; где источником благ является военный захват, ею обладает политический союз; то же относится к экстенсивно используемым благам — охотничьим угодьям и лесам, которые контролируются более крупными общностями, чем те, что контролируют луга и пашни. В целом важен тот факт, что на разных стадиях развития дефицитными по отношению к потребностям — и потому предметом упорядочивающих их использование обобществлений — становятся разные категории земельных владений: так, лес может еще оставаться свободным благом, тогда как луг и пашня — уже хозяйственные блага, и их использование регулируется и апроприируется; поэтому самые разные территориальные союзы могут быть субъектами апроприации разных видов земель.
Соседская общность есть изначальный фундамент общины, т. е. образования, возникающего, как будет показано, лишь в процессе политического действия общности, включающей некоторое число соседств. Затем, если такая общность охватывает какую‑то территорию, например территорию деревни, она сама может составить базу политического совместного действия и в процессе прогрессирующего обобществления включать в него любые задачи (от школьного образования и удовлетворения религиозных потребностей до систематического расселения нужных ремесленников) или же получить их в обязательном порядке как предписанную политическим союзом обязанность. Но по самой сути соседской общности функция ее специфического совместного действия — поддержание трезвого чувства необходимости экономического «братства» в чрезвычайных ситуациях и следующих за ними обстоятельствах.
§ 3. Сексуальные отношения в домашней общности
Вернемся теперь к домашней общности как самому первому закрытому вовне общностному действию. Типичный путь выхода из раннего домашнего коммунизма целиком противоположен описанному выше способу сохранения общности доходов, несмотря на внешнее разделение домохозяйств: это, наоборот, внутреннее ослабление домашнего коммунизма, т. е. «закрытие» общности изнутри при сохранении внешнего единства дома.
Самое раннее принципиальное ослабление нерушимой домашней власти было вызвано, как представляется, не прямо экономическими мотивами, а формированием эксклюзивных сексуальных притязаний отдельных членов домохозяйства на женщин, подчиняющихся общему домашнему авторитету, что привело (при слабо рационализированном в остальных отношениях совместном действии) к крайне казуистическому, но тем не менее очень строго соблюдаемому регулированию половых отношений. Правда, и сексуальная власть оказывается иногда «коммунистической» (полиандрия). Но во всех известных случаях полиандрически разделяемые права представляют собой пример лишь относительного коммунизма; речь идет об эксклюзивной совместной собственности на женщину со стороны определенного ограниченного круга лиц (братьев или членов
