Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [17]

Глава седьмая

Джой собрала волосы в аккуратный пучок, надела маленькое черное платье, а на ноги мягкие кожаные балетки. Оглядела себя в высоком зеркале: шикарна, как Одри Хепберн. Она подумала об Агги, которая в восемьдесят два полна сил. Вот в ком действительно шик. Свекровь Шерон не смогла бы быть еще элегантнее и великолепнее, если бы даже попыталась, но она явно не собиралась предпринимать подобных попыток. Джой оставалось лишь надеяться, что, если ей повезет дожить до таких преклонных лет, она будет выглядеть хотя бы примерно так же, как леди Говард. Причем Агги была элегантна не только внешне – достоинство и такт явно были у нее в крови.

Джой старательно подкрасила губы, радуясь, что дети развлекают Дейзи в саду. До нее доносились веселые крики и лай. Тронув духами запястья и шею, Джой закрыла за собой дверь и пошла вниз.

– Джой, дорогая! Ты выглядишь просто сногсшибательно! Точно так же, как в двадцать один! Как же я рад тебя видеть!

Генри, которого Джой всегда обожала, легонько поцеловал ее в шею, распространяя вокруг себя запах лосьона после бритья. Муж Шерон всегда был приветлив и по-настоящему обаятелен, и теперь, познакомившись с женщиной, воспитавшей его, Джой понимала, откуда все это. Генри почти не изменился с тех пор, когда Джой видела его в последний раз. Лишь несколько седых прядей доказывали, что миновало целое десятилетие.

– Генри! Неужели прошло уже десять лет? Ты отлично выглядишь. Отцовство явно тебе на пользу.

– У меня чудесные дети. Я счастливейший из людей!

Генри повел ее на звук голосов, доносившихся из гостиной. Как ни странно, она волновалась, как будто шла на первое свидание.

– Джой!

Шерон просто сияла от радости. Ее золотистое платье для коктейлей удачно скрывало излишние выпуклости фигуры, темно-каштановые волосы были собраны в свободный узел на затылке, из которого выбивались отдельные пряди. В комнате горели свечи, на столах сверкали серебряные подносы с закусками. Джой была искренне тронута, что Шерон устроила в честь нее такой прием. Погуляв по городу и познакомившись с соседями своей лучшей подруги, Джой понимала, что подобная вечеринка для жителей Котсуолдса – большое событие.

– Попрошу тишины! – Шерон взяла ложку и постучала по бокалу. Народ притих, головы постепенно поворачивались в сторону Джой. – Друзья, соседи, я счастлива представить вам – хотя, наверное, вам кажется, что вы уже знакомы, ведь я столько рассказывала о ней! – одну из самых умных, веселых и жизнерадостных, одну из самых замечательных женщин на свете. Мою старинную, мою самую любимую подругу Джой Рубин!

Гости заулыбались, поднимая бокалы. Несколько человек зааплодировали. Но двое, что совершенно обескуражило Джой, поглядели холодно. А одна пожилая дама даже нахмурилась. Агги нигде не было видно.

Шерон пожала ей руку.

– Они уже любят тебя, – прошептала она.

«Далеко не все», – подумала Джой.

На вечеринке было несколько супружеских пар и несколько пожилых мужчин и женщин, пришедших поодиночке. Джой заметила, что Крис подглядывает в дверь на другой стороне гостиной, и на миг вспомнила о Дейзи. Она понадеялась, что той хорошо на попечении младших детей. Агги по-прежнему нигде не было.

– Агги терпеть не может вечеринки, – пояснила Шерон. – Она уверяет, будто пресытилась ими еще в пятьдесят третьем. Она рано ужинает и рано ложится спать.

– Она просто образец для подражания, – сказала из вежливости Джой.

Шерон ободряюще улыбалась Джой с дальнего конца обеденного стола, такого длинного, что, поставленный в ее нью-йоркской квартире, он дотянулся бы до комнаты в квартире напротив. Гости уже отведали суп-пюре с зимними кабачками и овощной гратен, и теперь Шерон раскладывала по тарелкам дымящееся главное блюдо вечера – невероятно вкусную на вид говядину, тушенную в вине с добавлением коньяка. Дом уже давно пропах ее ароматами. Генри обходил вокруг стола, наполняя бокалы гостей вином и водой.

Однако Джой уже утратила аппетит. Она сидела между сердитой старухой и одним из тех мужчин, которые смотрели с холодным презрением, когда Шерон ее представляла, и последние сорок пять минут Джой выслушивала в подробностях, почему некоторые обитатели Стэнвея относятся весьма «сдержанно» – так выразилась старая карга, которую, как выяснила Джой, зовут Пруденс (или Пру) Уитни, – к планам реконструкции Стэнвей-Хауса. Чем дальше развивалась беседа, тем очевиднее становилось для Джой, что слово «сдержанно» всего лишь вежливый эвфемизм, за которым скрывается «неприязненно, с негодованием, с такой бешеной злобой, что готовы кусать локти».

Джой отхлебнула воды, жалея, что это не мартини.

– Мне сказали, там будет спа. – Пруденс исходила презрением.

– Что?! – взревел динозавр слева от Джой, у которого, кажется, имелись проблемы со слухом.

– Спа, – прокричала старуха. – Спа, Сесил! Гейзеры и все такое.

– Нет-нет, – запротестовала Джой. – Просто… самая обычная сауна и парные рядом со спортивным комплексом.

– Спортивным комплексом? – воскликнула Пру. – На кой пес кому-то понадобился спортивный комплекс? Выйди на свежий воздух, скажу я ему, да прогуляйся по холмам! Как же, спортивный комплекс! Этот дом – национальное достояние! И просто возмутительно, что…