Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии - [109]
Свое разрешение проблема личности, выступающей только как сознание, нашла не у картезианцев, а в других кругах. Трудно переоценить значение сектантских движений XVII—XVIII вв. для формирования политического и философского мышления. Именно в этих движениях были поставлены вопросы индивидуальной свободы, индивидуального сознания, права общаться непосредственно с Богом, быть самому себе священником, иметь внутреннего Бога. Понятия моравских братьев*, пуритан, веслианцев*, пиетистов* составляют основу, на которой базируется представление: личность = «я»; «я» = сознанию и является его главной категорией.
Все это не так уж старо. Понадобился Юм, все революционизировавший (вслед за Беркли, положившим начало), чтобы сказать, что в душе существуют лишь состояния сознания, «восприятия»; но в итоге он колеблется перед лицом понятия «я»[1024] как фундаментальной категории сознания. Шотландцы* лучше приспособили его идеи к новым историческим условиям.
Только у Канта это понятие обретает точную форму. Кант был пиетистом, сведенборгианцем*, учеником Тетенса*, слабого философа, но искушенного психолога и теолога; неразделимое «я» он находил вокруг себя. Кант поставил, но не разрешил вопрос о том, является ли «я», das Ich, категорией.
Человеком, который сказал наконец, что любой факт сознания — это факт «я», человеком, обосновавшим всю науку и всю деятельность по поводу «я», был Фихте. Кант уже сделал из индивидуального сознания, из священного характера человеческой личности, условие Практического Разума. Фихте[1025] помимо этого сделал категорию «я» условием сознания и науки, Чистого Разума.
С этого времени революция в менталитетах совершилась, каждый из нас обладает своим «я», эхом Деклараций Прав, предшествовавших Канту и Фихте.
Глава VIII
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
От простого маскарада — к маске, от персонажа — к персоне, личности, к имени, к индивиду и от него — к существу, обладающему метафизической и моральной ценностью, от морального сознания — к священному существу, от него — к фундаментальной форме мышления и деятельности — таков был проделанный путь.
Кто знает, какой прогресс Разума ожидает нас в этом направлении? Какой свет прольют на новые проблемы психология и социология, уже продвинувшиеся вперед, но нуждающиеся в дальнейшем развитии?
Кто знает, будет ли даже эта «категория», которую все мы здесь считаем прочно утвердившейся, всегда признаваться таковой? Она была сформирована только у нас и для нас. Даже ее моральная сила — священный характер человеческой личности — подвергается сомнению, и не только по всему Востоку, который не дошел до наших наук, но даже и в тех странах, где этот принцип был обнаружен. Нам предстоит защищать великие ценности, ведь вместе с нами может исчезнуть Идея. Не будем, однако, заниматься нравоучениями.
Не следует также слишком увлекаться спекуляциями. Скажем, что социальная антропология, социология, история учат нас видеть, как «пробивает себе дорогу» (“chemine”) (Мейерсон) человеческая мысль. Она достигает отчетливого выражения медленно, через века, через общества, их контакты и изменения, с виду — самыми случайными путями. Будем же работать над тем, как нам понимать самих себя, чтобы усовершенствовать эту мысль и выразить ее еще лучше.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Марсель Мосс
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА БОЛЬШЕВИЗМА
Введение к главе «Выводы»
Эта глава завершает небольшую работу, в которой мы попытались «оценить», как говорил Огюст Конт, а вслед за ним — Ренувье, важное современное событие, а именно большевистскую фазу Русской Революции. Под оценкой мы понимаем просто попытку независимо от какой бы то ни было предвзятой моральной, философско-исторической или политической идеи измерить то, что некое социальное событие вносит нового и необходимого (мы не говорим, хорошего или плохого) в совокупность социальных фактов, частью которой оно является; при этом сами эти факты или системы фактов должны рассматриваться без какой-либо телеологической установки. Насколько большевистский эксперимент, как его называют сами коммунисты, продвинул российское общество к новым формам социальной жизни? В какой мере его результаты позволяют думать, что именно к такого рода формам теперь будут продвигаться наши западные народы? Вот, собственно, все, что мы стремимся извлечь из анализа этой гигантской социальной конвульсии.
Тем не менее, поскольку данная работа относится не к «чистой социологии», а к «политической науке» или, если угодно, к «прикладной социологии», эта «оценка» содержит практические выводы, подобные тем, которых ждет политика; ведь наука может безнаказанно позволить себе медлительность, которая в практической деятельности недопустима. Речь идет о даваемых нами здесь рекомендациях, которые примешиваются к теоретическим наблюдениям, имеющим более или
менее общее значение. К ним мы добавляем замечания из области общей политики (кое-кто сказал бы, что это область философии права), но предназначенные для практики. И наконец, мы завершаем принципами, уроками политической методологии, логики политического искусства, которые, на наш взгляд, необходимо извлечь из анализа этого важного социального эксперимента.,
Имя выдающегося французского ученого Марселя Мосса (1872 —1950) известно в нашей стране достаточно хорошо. Ученый-энциклопедист, человек, обладавший почти безграничной широтой эрудиции, Марсель Мосс оказал определяющее влияние на становление целого ряда научных дисциплин как во Франции, так и далеко за ее пределами. В данный сборник вошли работы по социологии религии, такие как «Набросок общей теории магии», эссе «Молитва» и «Очерк о природе и функции жертвоприношения». Обилие фактического материала, глубокий социологический анализ исследуемых явлений религиозной жизни и все теоретические выводы, которые содержатся в этих работах, надолго определили облик всей современной гуманитарной мысли.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.