Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии - [10]

.

Трактовка социальных явлений в тесной связи с другими явлениями социальной жизни и с социальной системой, в которую они включены, составляет, по Моссу, специфику социологического подхода, его отличие от методов других общественных наук. Таким образом, Мосс вслед за своим учителем формулирует основные принципы структурного функционализма. С одной стороны, он рассматривает функцию как вклад в социальное целое: «Все в обществе, даже наиболее частные явления, есть прежде всего функция и функционирование: понять что-либо можно, лишь относя его к целому, ко всей общности, а не к изолированным частям»[82][83]. С другой стороны, как отмечает Леви-Стросс, Мосс понимает функцию по примеру алгебры, полагая, что одни социальные ценности познаются в функции других. Функционализм своего соотечественника Леви-Стросс считает более удовлетворительным, чем аналогичный метод у Малиновского: там, где Мосс стремится обнаружить постоянное отношение между явлениями, Малиновский пытается объяснить их лишь исходя из того, чему они служат11.

Но ориентация Мосса на обнаружение целостности социальных объектов сочетается, как уже отмечалось, с вниманием к механизмам взаимопроникновения и взаимозависимости социального и индивидуального. Это проявилось, в частности, в его трактовке символов как характерной черты социальных фактов. Символы для Мосса выступают одновременно как представители социальной реальности и как посредники между индивидуальными установками и ориентациями: «В действительности они выражают прежде всего присутствие группы; но они выражают также действия и инстинктивные реакции ее членов, прямые потребности каждого и всех, их личностей, их взаимных отношений»[84].

Первое значение «тотальных социальных фактов» у Мосса является преимущественно методологическим: оно состоит в установке на исследование всех социальных фактов как целостных. Однако Мосс рассматривает эти факты и в качестве особого рода онтологических образований, отличающихся от других социальных фактов. Во втором значении «тотальные социальные факты» в его интерпретации представляют собой явления, пронизывающие все стороны конкретной социальной системы, фокусирующие и сосредоточивающие ее в себе. Это тотальные факты в собственном смысле. «Все эти явления суть одновременно явления юридические, экономические, религиозные и даже эстетические, морфологические и т. д.»[85], — пишет Мосс. В определенных случаях они приводят в движение все общество и все его институты или же значительное их множество[86]. Естественно, оба значения чрезвычайно близки друг к другу, так как исследование совокупности всех связей объекта является условием обнаружения его системообразующих связей.

Таким образом, идея «тотальных социальных фактов» вписывалась в общий контекст движения научной мысли XX столетия, а именно становления и развития системной ориентации в науке. В трактовке этой идеи прежде всего видно влияние Дюркгейма. Но если Дюр- кгейм в данном отношении рассматривал в качестве образца лишь биологию (разрабатывая «организмическую» модель общества), то Мосс уже имел перед глазами пример психологии и лингвистики[87], в которых проблема целостности изучаемых объектов в его время выдвигалась на первый план. Определенное влияние на Мосса в этом отношении оказал и известный американский культурантрополог Ф. Боас, этнографические описания которого широко использовал французский ученый.

В качестве «тотального социального факта» в первом из указанных нами (методологическом) значении Мосс рассматривает вопрос о том, как в различных социальных системах выступает понятие о человеческой индивидуальности. В работе «Об одной категории человеческого духа: понятие личности, понятие „я”» (1938) он показывает, как эволюционировало это понятие в историческом процессе, какие формы оно принимало в различных правовых и религиозных системах, в обычаях, социальных структурах и умонастроениях. Согласно Моссу, «категория “я”», «культ “я”», «уважение к “я”» - сравнительно недавнего происхождения. На примере обществ индейцев тихоокеанского побережья Северной Америки и австралийских аборигенов он доказывает, что в дописьменных обществах существует еще не понятие о «я» (в отличие от ощущения телесной и духовной индивидуальности, которое существовало всегда и везде), но понятие персонажа, роли, функции, выполняемой индивидом в социальной жизни. В брахманической и буддийской Индии, в древнем Китае, по Моссу, появляется понятие личности («персона»), но затем оно исчезает в последние века до новой эры. У древних римлян понятие личности — «персона» — выступает в новой форме: она «больше, чем факт организации, больше, чем имя или право на персонаж и ритуальную маску; она — фундаментальный факт права»[88]. У стоиков понятие «персона» приобретает моральный смысл, а в христианстве оно превращается в метафизическую сущность. Что же касается собственно категории «я», обозначающей психологическое существо, то она, согласно Моссу, появляется в европейском мире лишь в конце XVIII в. в результате огромных социальных и интеллектуальных сдвигов.