Обрывистые берега - [53]
— Вы говорите, видели их у комиссионного магазина? А еще где вы их видели?
— Несколько раз видел на углу Горького и Тверского бульвара у магазина "Армения", там у меня территория. Наш Алик не знает, что я там на полставке, по совместительству. Раз видел у шашлычной у Никитских ворот.
Тяжело было Веронике Павловне выслушивать все ото. по она должна была об этом знать. Самое страшное и унизительное для нее в этом было то, что ее предположение о том, что у мужа есть другая женщина, предположение, которое она гасила в себе, за какие-то полчаса душевной беседы со старым человеком стало отчетливой черной явью. Всего больнее, всего чувствительнее ложились на ее сердце слова дворника, сказанные о ее сопернице: молодая, высокая, статная, с собственной "Волгой"… в дорогой модной одежде. Нищенкой и старой несчастной женщиной почувствовала себя Вероника Павловна рядом с этой, пока еще незнакомой ей юной женщиной.
Видя, что своим откровением он привнес в жизнь Вероники Павловны тревогу и боль, Семен Данилович перевернул чашку кверху дном, поставил ее на блюдце и, поправляя под ремнем гимнастерку, встал.
— Не судите меня, Вероника Павловна, строго. Я сказал то, что видел своими глазами. Если б у меня к вам не было душевности и добра — я никогда не открыл бы рта об этом. Все это рассказал вам как родной дочери. Да и Валерку жалко. Подзабросили вы его. Посмотрите, в каких ботинках ходит. Ему уже шестнадцать, а он еще ни разу не видел приличного костюма. Все в школьной форме бегает да так, в чем попало.
Все, что говорил старый дворник, — была сущая правда. А поэтому Вероника Павловна сидела как побитая, не зная, чем возразить и что на это сказать хорошему, доброму человеку.
Уже у двери коридора, поблагодарив за чай, Семен Данилович на прощанье как бы в утешение сказал:
— Когда в саду куст смородины или крыжовника заражает тля, то этот куст выкорчевывают и сжигают. Некоторые пытаются опрыскивать химикалиями, но получается все впустую. Больной куст становится опасен для других кустов. Рано или поздно его выкорчевывают. Вот так-то, милая.
— Так что же вы мне посоветуете? — как-то виновато проговорила Вероника Павловна.
— Своей дочери я бы посоветовал гнать в три шеи такого проходимца. И чем раньше, тем лучше.
— Так что же — разводиться? — еле слышно вымолвила Вероника Павловна пересохшими губами.
— А это уже вы решайте сами. В таких делах советчику — первый кнут.
Уже после того как на лестничной площадке за дворником тяжело захлопнулась дверь лифта, Вероника Павловна еще долго, словно в стопоре, стояла в коридоре и широко раскрытыми глазами смотрела в зеркало на стене. Смотрела и не узнавала себя: рот, изогнутый в скорбной подкове, выцветшие глаза, ничего не выражающие, кроме страха перед будущим и вины перед сыном.
Из этого состояния ее вывел телефонный звонок. С боязнью сняла Вероника Павловна с рычажков трубку. Больше всего она в эту минуту не хотела, чтобы звонил Альберт. Но звонил он. Сразу же, даже не дав ей сказать полуфразы, он осыпал ее привычными для него нежными словами: "мое солнышко", "мой ангел", "ласточка", чертыхнулся, что не предполагал, когда уходил из дома, что может не застать на кафедре научного руководителя, которому он должен передать главу диссертации, тут же по пути ругнул его, назвав "старым склеротиком". Свой взрывной монолог кончил сообщением, что вынужден срочно поехать к профессору на дачу и что возвратиться домой он сможет только завтра к обеду.
Обдав Веронику Павловну каскадом нежностей и не дождавшись ее ответа, он извинился, что опаздывает на электричку, и из телефонной трубки понеслись рвущие душу короткие гудки зуммера.
"Развязка наступает сама собой…" — подумала Вероника Павловна и беспомощно рухнула в кресло, стоявшее рядом с журнальным столиком.
Глава тринадцатая
В Смоленск приехали в десять утра. Облитые солнцем деревья привокзального скверика после дождя искрились сверкающими каплями на темно-зеленых резных листьях кленов, на разлапистых кронах немолодых лип, на пестрой, полыхающей всеми оттенками радуги, цветочной клумбе.
Еще в Москве, за день до отъезда группы, Аполлинарий Каллистратович, осененный неожиданно пришедшей в голову мыслью, дал в шесть городов Белоруссии и в Смоленск телеграммы со стереотипным текстом, написанным им под копирку: "Советский комитет ветеранов войны просит разместить в одной из гостиниц вашего города группу школьников-экскурсантов четырнадцать человек руководством Колюжного Аполлинария Каллистратовича. Надеждой на обеспечение генерал-полковник Шабанов…"
Эти телеграммы он адресовал на коммунальные отделы тех городов, через которые проходил маршрут экскурсантов.
Только в одном Минске получилась небольшая заминка: из горкомхоза телеграмму с курьером доставили в гостиницу, но кто-то из очередных дежурных администраторов не зарегистрировал ее, и она, не получив распорядительную визу ни главного администратора, ни директора, забытой осталась "лежать под сукном" у дежурной службы.
Директор гостиницы, к которому с письмом Комитета ветеранов войны и с квитанцией телеграммы в адрес Минского горкомхоза обратился Аполлинарий Каллистратович, в первую же минуту понял, что с Москвой и таким солидным учреждением, как Комитет ветеранов, шутки плохи, а когда он вызвал дежурного администратора и та принесла ему телеграмму с визой начальника отдела горкомхоза "Обеспечить", то тут же распорядился предоставить московским школьникам места из резервных полулюксовских двухкомнатных номеров с телевизором, с холодильником и импортной мягкой мебелью. По этому случаю Олег Новиков, после того как все разместились, пошутил за обедом:
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР и милиции в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Лариса Владимировна Захарова: Браслет иранской бирюзы 2. Лариса Владимировна Захарова: Год дракона 3. Лариса Владимировна Захарова: Петля для полковника 4. Иван Лазутин: Сержант милиции. Обрывистые берега 5. Марк Зосимович Ланской: Трудный поиск. Глухое дело 6. Марк Зосимович Ланской: Незримый фронт 7.
Главный герой романа участник войны Дмитрий Шадрин, окончив юридический факультет Московского университета, начинает работать следователем в последние годы сталинского режима. Он выступает против нарушений законности в прокуратуре, из-за чего начинается сложная, драматическая полоса его жизни. В романе показана также судьба многих других современников Дмитрия Шадрина, в том числе незаконно репрессированного комбрига Веригина, бывшего замнаркома Родимова.
В повести известного писателя Ивана Георгиевича Лазутина описываются героические будни советской милиции, охраняющей труд и покои мирных граждан. Молодому сотруднику, сержанту Николаю Захарову, поручают расследовать нападение и ограбление, совершенные в отношении Алексея Северцева, приехавшего из далекого города поступать в один из ленинградских вузов. Противостоит сержанту банда преступников во главе с циничным и жестоким лидером - Князем...Одноименный фильм был снят режиссером Гербертом Раппопортом в 1974 году, в главных ролях: Алексей Минин, Олег Янковский, Александр Александров.
Роман Ивана Лазутина «Суд идет» посвящен трудным послевоенным годам. Главный герой произведения Дмитрий Шадрин после окончания юридического факультета Московского университета работает следователем. Принципиальный и честный коммунист, он мужественно борется за законность и гуманное отношение к человеку.Для широкого круга читателей.
Книгами Ивана Лазутина «Сержант милиции», «Черные лебеди», «Суд идет» и другими зачитывалась вся страна, печатались они миллионными тиражами.В новой автобиографической книге автор рассказывает о своей судьбе, которая с раннего детства шла с неожиданными, крутыми поворотами, начиная с раскулачивания любимого деда, потом арест отца по 58-й статье, война…
Читатели хорошо знают Ивана Лазутина по его романам и повестям «Сержант милиции», «Суд идет», «Родник пробивает камни» и др. В центре нового романа «Крылья и цепи» — бывший фронтовик-разведчик Дмитрий Шадрин, принесший с войны не только ордена и раны, но прежде всего высокий нравственный потенциал коммуниста и патриота.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.