Обрученные с Севером. По следам «Двух капитанов» - [3]

Что их позвало в Арктику?

— Поиск правильной жизни, когда все понятно: кто с тобой и с кем ты, — ответил на мой вопрос Роман Буйнов, отец четверых детей, бросивший врачебную практику из‑за невозможности на зарплату врача прокормить семью. — А практически привел Леня Радун, мы познакомились в 1995 году во фронтовом Грозном — он был спасателем, а я — врачом Повидали много (у Лени, кстати, много правительственных наград, в том числе и орден Мужества за Чечню). Так вот спустя 10 лет он пригласил меня в Арктику. Просто как человека, в котором уверен.

— Когда я служил в ВДВ, у нас был закон — своих не бросать. Сколько человек ушло на задание — столько же должно вернуться, и не важно, мертвые или живые. Были случаи, что при эвакуации одного погибшего гибли другие, но никто никогда не ставил под сомнение непреложность этого закона братства и чести. Люди, которых мы сейчас ищем, — в своем роде тоже солдаты. У них был свой фронт, но пали они за то же, за что погибнут их потомки на различных полях брани — за укрепление мощи и славы России, за Великий Северный морской путь, который оказался таким незаменимым во время Великой Отечественной войны. Найти их для нас — дело чести, пусть страна сейчас и живет другими ценностями, — не боясь показаться красиво сентиментальным, ответил на этот вопрос другой участник экспедиции — спасатель аэромобильного отряда «Центороспас» МЧС Александр Унтила, в 30 лет майор, заместитель командира легендарного 218–го батальона спецназа ВДВ, спасшего Грозный в январе 1995–го, а Российскую армию от позора, за 2 года и 8 месяцев в Чечне не потерявший ни одного солдата, но 2 года назад выброшенный из армии по причине ее так называемого реформирования. Профессиональным спасателем стал выпускник МГИМО Владимир Мельник, потому как ныне дипломатам приходится прогибаться не только перед своими вождями, но и перед чужими, как в случае с Ливией, когда российскому МИДу, словно лакею, поручили уговорить Каддафи сдаться на милость Америке. Неординарные биографии и у других участников экспедиции.

По всем правилам экспедиция должна была называться «По следам экспедиции Брусилова», или: «По следам Валериана Альбанова», но они принципиально назвали ее по В. Каверину: «По следам «Двух капитанов». Во–первых, потому, что мало кто ныне знает о Брусилове и Альбанове, а во–вторых, подавали сигнал другим, также воспитанным на этой книге: присоединяйтесь! И девизом экспедиции эти, в большинстве своем уже с сединой, люди выбрали юношеский девиз Саши Григорьева из «Двух капитанов»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

На их призыв откликнулись два «капитана» нашего времени, для которых этот девиз прозвучал, словно сигнал трубы, они не просто присоединились, а возглавили экспе–дицию: бывший офицер–десантник, гендиректор ООО «Полярный мир» (благодаря этой организации был прекращен варварский промысел бельков, новорожденных детенышей тюленей), Олег Продан и — «Саша Григорьев» XXI века, заслуженный военный летчик, военный летчик 1 класса, летчик–снайпер, за плечами которого 8 лет Афганистана, а потом Чечня, Герой России, командующий авиацией ФСБ, генерал–лейтенант Николай Федоровича Гаврилов,

Зная, что я даже не решусь попроситься в экспедицию, в том числе и потому, что всего год назад хирурги–кардиологи буквально вытащили меня с того света, они позовут меня с собой. В полную мере оценив их доброту, я отвечу: «Безмерно вам благодарен, но на вашем месте я не стал бы меня приглашать, я могу стать не просто обузой, а сорвать экспедицию, которую вы столько лет готовили».

За Олега Продана мне ответил Александр Унтила, который до сих пор не может отделаться от привычки, где бы ни был: ночью просыпаться каждые 15 минут — ровно на 4 секунды, обвести взглядом «палатку», спросить дежурного о наличии людей, оружия: «Мы знаем, что это Ваша давнишняя мечта — пройти путем Альбанова. Обузой не будете. Нам нужен надежный тыл — человек, который будет преимущественно находиться в базовом лагере, обеспечивать бесперебойную связь и координацию поисковых групп, связь с погранзаставой и вертолетами ФСБ на случай ЧС (тьфу–тьфу!), ну и разные мелочи: медведя отогнать при необходимости…»

Я благодарен не очень‑то благосклонной ко мне судьбе, что подарила мне встречу с этими людьми. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще, пусть оскорбленная и униженная, но истинная Россия, а не ООО или ЗАО «Российская Федерация» Абрамовичей и Чубайсов, для которых жизненное кредо: кто может, обогащаетесь — не упорным трудом и талантом, а обворовывая слабых и честных. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще Россия искренне любящих ее и преданных ей сынов, часто не очень русских по крови, которые по–прежнему живут по принципу: сначала думай о Родине, а уж только потом о себе, по принципу, определенному для себя начальником экспедиции Олегом Проданом, бывшим офицером–десантником, а, как сказал Александр Унтила, бывших офицеров не бывает: «Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли».

Экспедиция, путеводителем в которой были «Записки…» Альбанова, — через 96 лет после арктической трагедии! — сделала на Земле Франца–Иосифа сенсационные находки: останки одного из членов группы Альбанова, фрагменты дневника, общие экспедиционные вещи, неоднократно упоминаемые Альбановым в «Записках…», что еще раз подтвердило их достоверность, хотя участники экспедиции в этом не сомневались, но ведь есть же «исследователи» арктических трагедий, которые, сообразуясь со своей гнилой сутью, упорно навязывали мысль, что на «Св. Анне» не иначе как произошла кровавая драма из‑за единственной на борту женщины, Альбанов, заметая следы, перестрелял команду, затем сжег судно, а «Записки…» придумал. Точно так же: раз спутники Седова после его смерти вернулись «достаточно упитанными» и не найдена его могила, не иначе как они его съели…