Обрученные грозой - [8]
Лишь недавно, узнав, что Мишель прислал очередной счет на весьма значительную сумму, Докки впервые упрекнула брата в непомерных тратах. Это показалось ему весьма оскорбительным. Не стесняясь в выражениях, он обвинил ее во всевозможных грехах, в том числе в скупости, на что она обиделась и не поехала на прием в его доме. Мадам Ларионова, обожающая своего непутевого сына, потому и нанесла сегодня визит дочери, дабы примирить Докки с братом не столько ради мира в семье, сколько для выяснения, не окажется ли под угрозой оплата новых трат Мишеля, и напоминания дочери о ее обязательствах перед родственниками.
— Так вы все же едете в Вильну? — удивилась Ольга Ивлева, когда на следующий день Докки заехала попрощаться с ней и ее бабушкой — княгиней Софи Думской.
Ольга также увлекалась путешествиями и была частой гостьей салона Докки. Они сблизились на почве не только общих интересов и взаимной симпатии, но и одиночества — обе были бездетными вдовами. Между собой у них оказалось куда больше точек соприкосновения, чем с замужними дамами, большинство которых сводили все разговоры к домашним делам, детям и мужьям. Докки и Ольга не лезли друг другу в душу, не пускались в ненужные откровения; их взгляды на жизнь были весьма схожи, а взаимное общение доставляло им немалое удовольствие.
— Вы говорили, вас не привлекает эта поездка, — продолжила Ольга, не скрывая своего недоумения от неожиданного решения подруги, которая еще накануне в Вильну не собиралась.
— Совсем не привлекает, — призналась Докки. — Но Мари очень хочет туда попасть, а мне все равно надобно ехать в Залужное. Мы решили поехать вместе, а затем я отправлюсь в имение. Все равно по дороге, — смущенно добавила она.
— Кхм, — громко кашлянула бабушка Ольги — маленькая сухонькая пожилая дама, клевавшая носом в огромном кресле у изразцовой печи. — Знаю я эти ваши «по дороге». Мария ваша небось поиздержалась, вот и тянет вас с собой, чтоб на дармовщину доехать да обустроиться. Распустили вы, моя дорогая, своих родственничков, скажу я вам.
В обществе не было секретом, что баронесса фон Айслихт оплачивает счета Ларионовых и помогает деньгами кузине. Княгиня не раз намекала Докки, что рано или поздно родственники — при их-то способности транжирить деньги! — ее разорят. «Ежели вы останетесь без средств, дорогая, о вас некому будет позаботиться», — не раз повторяла она.
Докки отмалчивалась, в глубине души признавая правоту Думской: родные действительно вовсю пользовались ее безотказностью. Ее бесхарактерность сердила княгиню, которая, несмотря на возраст и кажущуюся хрупкость, обладала сильным и даже суровым характером, прославившись в свете, где имела немалый вес, прямотой и язвительностью, отчего ее побаивались, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза и на язык.
Княгиня была весьма расположена к подруге внучки, обходилась с ней без церемоний, как со своей, и Докки порой думала, как хорошо иметь такую бабушку — своих собственных она и не помнила.
— Зато Докки теперь вволю попутешествует, — сказала Ольга, которая в любой ситуации всегда старалась увидеть хорошие стороны. — Я слышала, Вильна по архитектуре близка к старинным среднеевропейским городам, весьма отличающимся от российских.
— Там город и не разглядишь, — фыркнула Думская. — Вся армия в округе лагерями стоит да на квартирах.
— Тогда Докки сможет воочию полюбоваться русской армией, — подтрунила Ольга. — В Вильне сейчас собрался весь цвет нашего офицерства.
— Это меня более всего и страшит, — пробормотала Докки.
— Помню, помню, — хмыкнула княгиня. — Знаю я вашу нелюбовь к военным и… да, к немцам. Но, дорогая, откуда ж взяться русским в Петербурге? Их теперь тут днем с огнем не сыскать, разве в глухой провинции. При Петре нашем Алексеиче[4] немчура сюда как нахлынула, так теперь, считай, каждый второй ежели не немец, так пруссак. Всякие там Гринберги да Гроссбухи…
Княгиня тоненько захихикала и приложилась к рюмке со смородиновой наливкой, графинчик с которой непременно находился у нее под рукой.
— И все военные, куда ни кинь взгляд, — продолжила она. — В нашей России-матушке, созданной по образу и подобию войска на марше, все служат, рапортуют и носят мундиры, и некуда деться от их армейских привычек.
Она задумалась и мечтательно протянула:
— Хотя… Должна признаться, я всегда была неравнодушна к военной форме. Мундир придает особый, бравый и статный вид любому, даже самому неказистому мужчине. А уж когда на коне, да с саблей наперевес…
Она вздохнула, Докки с Ольгой с улыбкой переглянулись. В свете о княгине до сих пор ходили легенды, поскольку при дворе императрицы Екатерины Алексеевны[5] она вела весьма оживленный образ жизни, и ее имя связывали с некоторыми известными в то время вельможами. Думская несколько раз была замужем, и даже сейчас у нее под рукой имелось несколько поклонников, всегда готовых ей услужить.
— У меня, напротив, вид военного мундира вызывает отвращение, — призналась Докки.
— Потому вы все гоняете этого… как его… Ламброда… — Думская подлила себе наливки.
— Ламбурга, — поправила ее Ольга. — Но он состоит на статской службе.
Она мечтала любить, жить долго и счастливо. Но в наш век цинизма и власти денег даже самое возвышенное чувство может быть попрано. Не многим удается пересилить обстоятельства и, несмотря ни на что, быть вместе. Она оказалась перед выбором: связать свою судьбу с деспотичным и жестоким возлюбленным или… бежать сломя голову…
Множество опасностей подстерегает невинную девушку в большом и таинственном Лондоне — охотники за приданым, мерзкие развратники и просто нечистые на руку людишки. А юная Равелла так доверчива и добра. Небеса сжалились и послали милой сиротке ангела-хранителя в лице циника и сердцееда Мелкомба. Ведь кому как не этому блистательному красавцу герцогу знать все рифы и мели блистательного и развратного города…
Хладнокровный делец Трэвис Сойер много лет мечтает отомстить семье Грант, когда-то бесцеремонно расторгнувшей с ним контракт, не выполнив условий договора. Джулиана Грант – энергичная бизнес-леди, не подозревая о коварных намерениях Сойера, нанимает его своим финансовым консультантом. Деловое сотрудничество Трэвиса и Джулианы превращается в страстный роман… После пылкой ночи любви Джулиана вообразила, что нашла идеального мужчину, а Трэвис осознал, что слишком далеко зашел в своих планах мести…
У поднявшегося из низов миллионера Нормана Мелтона было всё — кроме положения в английском высшем свете, отвергшем богатого выскочку… У нищей аристократки Карлотты Леншовски не было ничего — кроме блестящего титула и голубой крови одного из древнейших родов Европы… Их брак изначально был основан на ледяном расчете — однако очень скоро Норман и Карлотта стали осознанавать, что буквально созданы друг для друга…
Когда в светском обществе появляется новый человек, да еще молодой и богатый князь, к тому же иностранец, все стремятся к знакомству с ним. И если он делает предложение юной дебютантке, это не может не вызвать изумление и зависть светских львиц.Княжна Лиза Хованская принимает предложение заморского гостя Гвидо Кавальканти стать его женой. Жених приглашает нареченную в Италию, в родные края. Там Лизанька попадает в водоворот страшных, мистических событий и чуть не лишается жизни. Какие мрачные тайны хранит дворец итальянских князей?Какие замыслы вынашивает жених, оказавшийся загадочным незнакомцем?
Катенька Дымова выходит замуж за отставного офицера Алексея Долентовского и вместе с ним приезжает в родовое поместье. Муж очень любит прелестную женушку, но ее сердце молчит — она не чувствует к супругу особенной страсти. В старом доме помещиков Долентовских с новой хозяйкой начинают происходить странные события: призрак белой дамы является во сне и наяву и манит, манит за собой, обещая раскрыть страшную тайну и предостерегая от опрометчивых поступков.А тут еще местный ловелас, их сосед, вскружил бедной Катеньке голову…
Заветное желание стр. 6-216Темный поток стр. 217-411Два романа Б. Картленд "Заветное желание" и "Темный поток" привлекают внимание стремительным развитием любовной истории.В первом романе – провинциальная девушка из Ирландии заставляет страстно полюбить себя столичного денди и ловеласа, во втором романе на фоне войны прослеживается судьба богемного художника и его семьи.
России всегда везло на женщин – если бы мы еще умели это ценить! Царствуй Елисавета Петровна в Европе – ее бы превозносили как величайшую из великих, куда там ее тезке Елизавете Тюдор! А у нас «дщерь Петрову» до сих пор попрекают любовными авантюрами и гардеробом из 15 тысяч платьев, приписывая ей то глупость, то взбалмошность, то «бабью сырость» – ни дать ни взять «блондинка за рулем» государства. Но, во-первых, чтоб вы знали, Елисавета была рыжеволосой, а во-вторых – разве смогла бы «дура-баба» захватить и удержать власть, избавить Россию от немецкого засилья, разгромить самого Фридриха Великого?! Да побойтесь Бога!..Первая красавица Империи, пышнотелая «русская Венера», любимая дочь Петра Первого, унаследовавшая государственный гений, страстную натуру и неукротимый нрав великого отца, она не боялась ставить на карту все без остатка, умела рисковать собственной головой, побеждать, очаровывать, вдохновлять.
Она полюбила Михаила Романова еще до его призвания на царство. Она голодала вместе с ним в разграбленной ляхами Москве, чудом пережив Смутное время. Она навсегда завоевала его сердце и стала главной женщиной в его жизни. И в 1613 году, когда Земский собор избрал Михаила Федоровича на престол, молодой государь не забыл свою суженую – Марию Хлопову официально объявили царицей, взяв «наверх», в покои «Светлого чердака» – женской половины государевых хором. Но правду говорят, что «жениться по любви не может ни один король».
Ее ославили как «Северную Мессалину» и «распутницу на троне». О ее «сластолюбии» и «ненасытности» ходят легенды. Историки до сих пор спорят, сколько любовников было у Екатерины Великой — десятки или сотни? Но лишь одного из фаворитов она любила по-настоящему, всю жизнь, даже после разлуки, лишь с ним тайно сочеталась браком, лишь он был достоин ее страсти и стал «ночным императором» России — Григорий Потемкин. Как крестьянский сын покорил сердце Императрицы? Чем сумел не только привлечь, но и удержать эту великую женщину? Легендарной мужской силой? Но у нее никогда не было недостатка в «гвардейских жеребцах».
Она была главным «секс-символом» эпохи. Ее прекрасное тело, ее «экзотические танцы» (которые сейчас обозвали бы стриптизом) сводили с ума тысячи мужчин. Говорили, что ее имя переводится как «око зари», что она родом из Индии, где с детства обучалась в храме священным танцам и откуда ее похитил британский офицер, что в ее постели побывали богатейшие люди Европы, кронпринц Германии и половина парижских министров, что в Марокко она чуть не попала в гарем к султану и вынуждена была бежать на французском военном корабле… Неудивительно, что ее арест в феврале 1917 года по обвинению в шпионаже против Франции произвел эффект разорвавшейся бомбы, а поспешный смертный приговор до сих пор вызывает массу вопросов.