Зара охнула, прочитав огромный заголовок на сайте одной из центральных газет: «Председатель совета директоров «Галлоуэй инвестментс» страдает от амнезии». Дальше говорилось: «Год назад миллионер Томас Галло едва не погиб в страшной автокатастрофе. Источники в окружении бизнесмена говорят, что последствием аварии стала частичная потеря памяти, и врачи не гарантируют ему полное выздоровление. Тем не менее компания «Галлоуэй инвестментс» процветает. Источники утверждают, что амнезия не влияет на способность мистера Галло руководить компанией. Бизнесмен, известный безупречной деловой этикой, после аварии ведет затворнический образ жизни и не показывается на публике».
Случилось как раз то, чего Томас боялся и старался избежать. И всего через неделю после ее отъезда из поместья. Нетрудно было догадаться, кого он заподозрит в первую очередь. В панике Зара набрала телефон Джаспера.
— Как они узнали? — закричала она, едва адвокат поднял трубку. — Ты с ним разговаривал? Он в порядке?
— Мне пока не удалось связаться с Томасом, — ответил Джаспер в своей обычной осторожной манере. — Но я полагаю, что он это переживет.
Зара со стоном прижала ладонь к лицу. Просто пережить обнародование диагноза для Томаса было недостаточно. Он и так не производил впечатление счастливейшего из людей, а предательство только загонит его глубже в добровольную изоляцию. Зара не могла смириться с мыслью, что такой человек, как Томас, будет покрываться плесенью в пустом доме, когда мог бы смеяться, наслаждаться жизнью, любить и быть любимым. В нем было столько достойного любви!
— Ты увидишься с ним сегодня?
— Не могу. Я улетаю в Нью-Йорк, сейчас еду в аэропорт.
— Тебе не кажется, что благополучие Томаса важнее?
— А Томасу важнее всего его компания. Я выполняю его распоряжение, Зара.
— К черту его распоряжения, кто-то должен сейчас быть с ним. Нельзя оставлять его одного в такой момент.
— Зара, я дорожу своей работой и уважаю Томаса. Если он говорит, что контролирует ситуацию, значит, так оно и есть. Я уже переступил черту, когда послал тебя к нему. Моя работа — заботиться о компании, а не о человеке.
Зара поняла, что Томас поставил интересы своего детища выше собственных, как поступал всегда.
— Лучше расскажи мне, как твои дела, Зара.
Ее сердце сжалось, когда она услышала нотки сострадания в голосе пожилого юриста. Джаспер знал о ее чувствах к Томасу, потому что у Зары не хватило сил скрывать горе в день расставания. Вряд ли адвокат не заметил слезы, которые катились по ее лицу всю дорогу до автосервиса, и не догадался об их причине.
— Я в порядке, — заверила она Джаспера. — Неделя выдалась так себе, меня порядком потрясло, но я пришла в себя и вернулась к своим делам.
Зара сказала не всю правду. Первые два дня она проплакала, потом действительно собралась. Это было невероятно тяжело. Она скучала по Томасу каждой клеточкой своего тела.
Разговор с Джаспером только расстроил Зару. Адвокат мог говорить «да» в ответ на все пожелания шефа, но она не собиралась следовать его примеру.
Пусть Томас не разделял ее чувств к нему, Зара должна была навестить его как друг и убедить, что журналисты получили информацию не от нее. Она знала, что перестанет волноваться за него, только если посмотрит на его состояние своими глазами. Не говоря уже о том, как сильно ей хотелось его увидеть.
Решившись, Зара бросила сумку с вещами в машину и заперла свою крохотную квартирку. Всю дорогу она мысленно вела диалог с Томасом, думала, что скажет ему, пыталась предугадать ответы. Боялась, что он сменил код на воротах и она не сможет подъехать к особняку. Готовилась лезть через ограду.
Четыре часа спустя Зара припарковалась у ворот, которые открылись с приветственным скрежетом. Дом выглядел холодным и пустым, и Зара сразу почувствовала, что Томаса она там не найдет. Оставалось только ждать. Она села на крыльцо, обняв колени руками. Сколько бы времени ей ни пришлось просидеть здесь, она дождется.
Однако уже через двадцать минут Зара услышала, что ворота снова открылись. Она поднялась на ноги и встала на верхней ступеньке, глядя, как серый джип Томаса подъезжает к особняку.
Она затаила дыхание, когда он вышел из машины. Заметила усталые складки у рта, трехдневную щетину, энергичную — не сказать злую — поступь. Томас был прекрасен, но хмур.
— Я никому ничего не говорила!
— Я знаю. — Он остановился на нижней ступеньке, так что его лицо оказалось почти вровень с лицом Зары. — Поэтому ты здесь?
— Я… — Зара растерялась. Неужели Томас ей поверил?
— Ты обещала никогда не возвращаться.
— Я волновалась за тебя.
— Стало быть, можно лгать и нарушать обещания, если волнуешься за кого-то?
— Некоторые обещания держать неправильно. — Зара пожала плечами. — И да, иногда люди лгут, думая, что это во благо. Но недавний опыт подсказывает, что лучше вести себя честно, даже если это причиняет боль.
— Я знаю, что ты не сливала прессе информацию о моей амнезии, — сказал Томас. — Потому что ее слил я.
— Но почему?
Не отвечая, Томас отошел к машине, взял папку с документами с переднего сиденья и протянул ее Заре. Она узнала бумаги с первого взгляда, потому что сама подписала их неделю назад.
