Обретенный рай - [9]

Обычно Зу не слишком утруждала себя макияжем: чуть-чуть увлажнителя и губной помады — большего ей для коротких утренних визитов никогда не требовалось. Но сейчас, внимательно разглядев себя в зеркале, она увидела, что волнения и бессонница оставили на лице заметные следы. Зу слегка подрумянила чересчур побледневшие щеки и нанесла тени на веки, чтобы скрыть их красноту. Глаза ее горели, как два ярких сапфира. Именно это сапфировое сияние вспомнил Мэт, выбирая свадебный подарок. Потому-то она и нанесла тени легкого голубовато-серого оттенка. Ресницы, длинные и темные, не нуждались в подкраске. Нериссе хотелось, чтобы Зу пошла к искусному парикмахеру, который соорудил бы из ее ярких рыжих кудрей особую праздничную прическу. Но невеста категорически отвергла это предложение и сохранила свою обычную простую прическу, иначе чувствовала бы себя стесненно. Зу надела на голову ободок, отлично гармонировавший с незатейливой укладкой и красивым цветом ее длинных волос, тщательно их расчесала, и локоны засверкали веселым рыжим огнем. Потом она снова всмотрелась в свое отражающееся в зеркале пышущее здоровьем лицо. Хотя душу Зу по-прежнему обуревали волнения, внешне она выглядела прелестно, вряд ли кто-нибудь заметит, если, конечно, не станет слишком внимательно рассматривать, темные круги под глазами.

Невеста рано приехала в дом Нериссы, но та уже была на ногах и сама открыла дверь. Обычно это делала горничная.

— О, Зу! — В светло-карих глазах хозяйки мелькнула тревога. — Что-нибудь случилось?

— Ровным счетом ничего! По крайней мере, ничего серьезного, — произнесла Зу, когда Нерисса распахнула перед нею дверь. — Просто мне надо повидать Тони.

Несмотря на столь ранний час, женщина была безупречно одета, элегантное платье плотно облегало высокую стройную фигуру. Выглядела Нерисса, как прекрасное свежее утро. Волосы красиво причесаны специально для свадебной церемонии. Но и в обычные дни они всегда казались только что уложенными. Кожа у миссис Толбот светлее, а черты лица мягче, чем у Мэта или у Тони, тем не менее все трое, несомненно, очень похожи. Сестра была намного старше Мэта. Зу считала, что Нериссе под пятьдесят, а то и все пятьдесят. За время их знакомства Зу ни разу не приходило в голову, что перед ней женщина с весьма трудным характером. Но теперь представился случай убедиться в этом.

Щеки Нериссы слегка покраснели, когда она изрекла:

— Сейчас увидеться с Тони нельзя, Зу.

— Я знаю, вы считаете, что, если мы с ним встретимся до венчания, это принесет нам несчастье. Я уважаю ваши принципы, но у меня весьма важное дело. Прошу вас, всего на несколько минут. А потом…

— Да нет, совсем не в этом дело! Просто сейчас… — Нерисса явно нервничала. Она прикусила губу, потом вздохнула, поняв, что скрыть ничего не удастся, как бы ей этого ни хотелось. — Сейчас вы не можете увидеть Тони, потому что его здесь нет.

— Здесь нет? А где же он?

— Не знаю. Я хотела сама подать ему завтрак, ведь это его последний день дома, и сейчас возвращаюсь из его спальни. Его там нет, а постель оказалась нетронутой.

— И вы не имеете представления о том, где он сейчас может быть?

— Ни малейшего, коль скоро вы сами приехали к нам! — высокомерно ответила миссис.

— Вы думали, что Тони провел эту ночь со мной? — Зу скорее удивилась, нежели обиделась.

— Конечно! Взгляды мои достаточно либеральны. — Тон Нериссы был столь надменным, что, пожалуй, она очень заблуждалась в оценке своих взглядов.

И впервые за все время, прошедшее со дня помолвки, в глазах этой властной женщины промелькнуло нечто такое, что Зу вдруг осознала — Нерисса Толбот отнюдь не столь безмерно радовалась женитьбе своего сына, как всем об этом говорила.

— Мне кажется, Мэт и сын безобразно напились и провели эту ночь у кого-то из участников холостяцкого сборища. Ох уж эти мужчины! — закончила Нерисса, нервно поведя плечами.

— Разве дядюшка не мог отвезти Тони в свой дом? — спросила Зу.

— Мой братец заранее договорился, что останется на эти дни у нас. Отсюда удобнее ехать в церковь.

— Может быть, вы проверите, нет ли Мэта сейчас в его комнате?

— Я посмотрю, но уверена, что его там нет. Сюда без Тони он не вернулся бы, — убежденно сказала женщина.

Но она заблуждалась. Нерисса стояла спиной к лестнице, а Зу — лицом к ней, поэтому девушка первой увидела человека, как раз спускавшегося к ним.

— Кто это всуе произносит мое имя? Доброе утро, Зу! — Он перестал улыбаться, когда всмотрелся в ее лицо.

— Доброе утро, — произнесла Зу, и сердце у нее застучало быстрее — то ли от пристального взгляда Мэта, то ли от того, что она сама не могла отвести от него глаз.

Похоже было на то, что, когда Зу пришла в этот дом, Мэт еще спал, но, услышав ее голос, заторопился вниз. Волосы его были взъерошены, а щеки и подбородок нуждались в бритве. Хлопчатобумажные чуть-чуть выгоревшие джинсы Мэта были знакомы Зу, когда-то они очень нравились ей. Джинсы сидели на нем как влитые. В этой домашней одежде мужчина казался более земным, более естественным, нежели в тех прекрасно сшитых модных костюмах, которые обычно носил. На ходу застегивая рубашку, он долго возился с пуговицами, а потом стал засовывать в брюки никак не поддающийся его усилиям край рубашки. Зу не могла не заметить в вырезе рубашки островок черных вьющихся волос на груди Мэта. И от вида этого островка по ее пальцам пробежала приятная дрожь.