Обретённая память - [32]

Он вздохнул, снял мягкую фетровую шляпу и вытер свой морщинистый теперь лоб платком.

— Майкл, — с улыбкой произнёс он. — Я уж начал думать, что мы тебя больше не увидим. Ты был для нас этаким блуждающим огоньком, в самом деле. Мы почти поймали тебя несколько лет назад, в Кардиффе, как мне сказали. Они отправили кого-то в больницу, где тебя держали, но потом ты исчез. Как Гудини[46]. Ты был привязан к кровати и всё равно испарился, как дым. Весьма впечатляюще. Как давно это было?

— Это было вчера, — сказал Майкл.

Кромвель сделал паузу, глядя в глаза Майклу, а потом рассмеялся.

— Вчера? — переспросил он. — О да, полагаю, это было словно вчера, и, может быть, для тебя это и было вчера, но для нас? О, Майкл… Я бы хотел, чтобы среди нас был хоть один человек, который мог понять, что с тобой случилось. Местами это были довольно интересные годы. Я действительно думал, что мы в последний раз видели тебя в шестьдесят седьмом, но вот, пожалуйста…

— Шестьдесят седьмой? — спросил Майкл. — Они постоянно говорят о 1967-м, но я не знаю, что они имеют в виду.

— Нет, — сказал Кромвель. — Я и не ожидал, что ты будешь это знать. Для нас события развивались по прямой линии, но для тебя… — он покачал головой и смиренно поднял руки. — Для тебя это как китайская головоломка, разве нет? Ты постоянно появляешься тут и там: 1967 год, твой арест, учебный госпиталь несколько лет назад. Ты помнишь хотя бы половину из этого? Сомневаюсь. О, Майкл, если бы только у нас была возможность тебя изучить. Если бы мы только знали, в те первые несколько дней после взрыва. Если бы только у нас были законы, которые есть сейчас. Было значительно сложнее, когда кто-то просто исчезал посреди улицы в 53-м.

Кромвель засмеялся и снова почесал бровь, тихо посмеиваясь.

— Столько времени прошло, — сказал он. — По крайней мере, для меня. С другой стороны, ты ничуть не постарел. Для тебя как будто прошло несколько дней. Здесь, в приёмной, был мальчик, может быть, примерно твоего возраста. Забавный парень. Он говорил так, как будто он родом с нашей стороны моста[47], полагаю, откуда-то из долин. Всё что-то лопотал и заикался, расспрашивая меня, не хочу ли я чашку чаю. Забавно думать о том, что он достаточно молод, чтобы быть твоим внуком, правда?

Кромвель посмотрелся в зеркало и провёл рукой по своей лысой голове. Майкл проследил за его взглядом. Только теперь он мог оценить то, о чём говорил Кромвель. Когда они встречались в последний раз, у них было не больше десяти или пятнадцати лет разницы в возрасте, но теперь Кромвель был очень старым человеком, а Майкл всё ещё был почти мальчишкой.

— Но время решает судьбу каждого человека, разве нет? — продолжал Кромвель. — Некоторые из нас умирают молодыми, а кто-то становится глубоким стариком со слабым мочевым пузырём и коленями, которые трещат, если встаёшь слишком резко. Знаешь, как можно покончить со всем этим, Майкл?

Кромвель отвернулся от своего отражения, чтобы взглянуть прямо на Майкла.

— Как? — спросил Майкл.

— Есть только один способ, — сказал Кромвель. — Всё это закончится, когда ты умрёшь.

— Нет, — сказал Майкл, опустив взгляд и ощущая желание поднять руки, чтобы закрыть лицо. — Нет, это просто очередная ложь. Как тогда, когда вы пришли в больницу и сказали, что вы из Союза… это просто ещё одна ложь.

Кромвель покачал головой.

— Боюсь, что нет, Майкл. Ты же знаешь, что ты им нужен.

— Кому? Кому я нужен?

— Позже кое-кто рассказал мне, что они называются вондраксами. Очень странные существа. Некоторые из их жертв истекли кровью, умерли от огромной кровопотери. Другие сгорели дотла. Наблюдения, отчёты, шестьдесят седьмой год… Мы потратили много лет, собирая всю эту информацию, и теперь смогли сделать вывод. Им нужен ты. Ты — единственный, кто может это прекратить.

— Нет, — сказал Майкл. — Как я могу это прекратить? Что я должен сделать?

Кромвель серьёзно смотрел на него, когда они оба услышали сигнал тревоги.

— А, — протянул Кромвель. — Вот и они. Как я и думал.

— Кто? — спросил Майкл.

— Вондраксы, — ответил Кромвель. — Это был всего лишь вопрос времени.

Дверь комнаты для допросов открылась, и вошли два вооружённых охранника.

— Мистер Кромвель, мисс Стэнли просила вас оставаться здесь вместе с нашим посетителем. У нас ситуация с кодом 200 на одном из нижних этажей.

— Люди в шляпах-котелках, без сомнений, — сказал Кромвель. Он казался странно непринуждённым, как будто испытывал это уже много раз раньше.

— Д-да, сэр, — сказал один из охранников. — Как вы узнали?

— Спросите у нашего юного друга, — широко улыбаясь, ответил Кромвель. — Он их старый друг.

Охранники перевели взгляды с Кромвеля на Майкла и обратно.

— Я не имел в виду буквально, — пояснил Кромвель. — Это фигура речи.

Охранники вышли из комнаты, и дверь закрылась. Майкл сражался с верёвками, но у него ничего не получалось.

— Пытаешься сбежать? — поинтересовался Кромвель. — Ты же знаешь, в этом действительно нет нужды. У тебя всегда лучше всего получается сбегать, когда ты даже не пытаешься этого сделать.

— Но нам нужно уходить отсюда!

— Мне, возможно, да, — сказал Кромвель. — Скорее всего, я с ними не совладаю, но ты… Ты для них совершенно особенный.