Обретенная любовь - [35]

Но тут она взглянула на лицо Симоны, и слова поздравлений замерли в ее горле.

— В чем дело, Симона, ты ведь не все мне рассказала, не так ли? — спросила она, поднимаясь на ноги.

Симона бросила на нее быстрый взгляд:

— Я отказала ему. Его предложение унизительно для меня. Он сделал его только потому, что отчаялся найти себе новую жену.

Теперь Симона успокоилась, зато Эви расстроилась. Настроение ее упало.

— Ты хочешь сказать, что вы не любите друг друга?

— Конечно, нет. Мне совсем не нравится этот напыщенный идиот.

Эви в отчаянии опустилась в кресло.

— Мы с тобой влипли в одинаковые истории, тебе не кажется? Мужчины, которых мы привлекаем, не нравятся нам.

Симона печально улыбнулась:

— Это верно. Но ты, прости меня, дорогая, ведешь себя очень глупо.

Эви понимала, что Симона имела в виду ее отношение к Адаму. Но ведь она совершенно не знала его.

Эви спасло от ответа появление Сэма.

— Ремонт сарая закончен. Хотите взглянуть? — Он заметил мрачные выражения их лиц и понял, что прервал серьезный разговор. — Я подожду.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Симона внезапно вскочила.

— Я хочу посмотреть. — И последовала за ним наружу.

Эви наблюдала, как они вместе пересекли двор, затем грустно покачала головой и вернулась в комнату.

Ближе к сумеркам Эви захватила пару яблок и, сказав Симоне, что скоро вернется, выскользнула на улицу. Небольшая прогулка до конюшни подействовала на нее освежающе после долгого дня, проведенного в кондитерской.

Калли и Эквус радостно заржали, увидев ее, и резво прихватили мягкими бархатными губами яблоки. Прежде чем вернуться назад, Эви постояла несколько минут со своей кобылой.

На следующий день, улучив свободную минуту, она снова пришла в конюшню и открыла стойло Калли. Кузнец, работавший неподалеку, тотчас остановил ее:

— Извините, мисс Макгрегор, но мистер Ролинз строго приказал мне не позволять вам брать кобылу.

Эви разозлилась. Как Адам осмелился унизить ее подобным образом? Калли ее лошадь.

Она бросила на кузнеца огорченный взгляд:

— Я собиралась только потренировать ее. Калли требуется больше движений, она застоялась.

— Хорошая мысль, — согласился мужчина и протянул ей удила и повод. — Выводите ее в загон на заднем дворе.

Эви несколько раз провела лошадь по кругу вдоль изгороди, затем то же самое сделала с Эквусом. Черный жеребец уже привык к ней и относился спокойно к ее прикосновениям. С этого времени при каждом удобном случае Эви спешила в конюшню и занималась с лошадьми.

Адам отсутствовал почти две недели. Однажды днем Эви пришла в конюшню и обнаружила, что кузнеца нет. Она начала было обычные занятия с лошадьми, когда ее внезапно охватил мятежный дух. «Почему бы не покататься верхом? — спросила она сама себя. — Почему я должна жить так, как повелевает Евангелие от святого Адама?»

Эви взнуздала Калли и вывела ее за ворота.

Вернувшись из Сакраменто, Адам сразу направился в кондитерскую. Он похлопал по карману плаща и нащупал документ, который хранил в сейфе последние шесть лет. Пришло время показать его Эви.

Его охватило нехорошее предчувствие, когда он увидел на двери табличку «Закрыто». Войдя внутрь и увидев горестное выражение лица Симоны, Адам понял, что и впрямь что-то случилось.

— Что-то с Эви? Симона кивнула:

— Сэм и Бэйли разыскивают ее сейчас. — Адам почувствовал, как в груди у него все сжалось, когда Симона продолжила: — Эви покинула конюшню три часа назад. Она ходила туда каждый день тренировать лошадей. И когда сегодня не вернулась в обычное время, Сэм пошел искать ее. Он сказал, что кобыла тоже исчезла. Поэтому Сэм и Бэйли пустились на поиски верхом.

— А куда они поскакали? Не говорили тебе? Симона кивнула, утирая распухшие глаза:

— Бэйли сказал, что двинется по дороге на юг, а Сэм — в горы.

Адам тотчас вышел и направился в «Первородный грех», где сменил плащ и нацепил пояс с револьвером. Затем, оседлав Эквуса, двинулся по маршруту, по которому они раньше ездили верхом с Эви, надеясь, что она последовала по знакомой дороге.

Адам скакал что есть мочи, проклиная себя за то, что совершил глупость, привезя Калли в Сан-Франциско. Уж ему ли не знать, какой упрямой и своевольной иногда бывала Эви. Если с ней что-то случилось, то в этом виноват только он.

Когда Адам подъехал к ручью, где он и Эви однажды останавливались, его беспокойство достигло наивысшего предела при виде Калли, привязанной к кустам. Тревожно оглядевшись по сторонам, он заметил Эви, сидящую неподалеку на земле, обхватив колени и подперев ими подбородок.

Адам облегченно вздохнул. В течение нескольких секунд он неподвижно сидел на лошади, стараясь унять дрожь, пронизывающую все его тело. Затем чувство облегчения сменилось гневом, от которого у него потемнело в глазах.

Он подскакал к ней и спрыгнул на землю еще до того, как лошадь остановилась. Находясь в глубокой задумчивости, Эви не заметила приближения Адама, пока он внезапно не оказался перед ней.

Адам рывком поднял Эви на ноги, глаза его яростно сверкали. Она никогда не видела его таким разгневанным. Что-что, а контролировать себя он умел.

— Ты понимаешь, что делаешь? — закричал он, встряхнув ее так, что у нее клацнули зубы. — Я же ясно приказал не ездить верхом на лошади без моего сопровождения.