Обрести надежду - [54]

— Ну и что? — сказала Джоанна. — Моя мама тоже старше папы.

— Да, но Грейс какая-то по-настоящему взрослая, солидная, а Мэтт Коннер чего-то на взрослого не похож.

— Слышь, Скарлетт, не надо подходить к этим вопросам с точки зрения логики, — сказала Джоанна. — Это же не философия, а жизнь. И в ней присутствует не логика, а пенис Мэтта Коннера, который Грейс не только видела, но и держала в руках. В рамках медицинской необходимости, конечно. У меня, слава Богу, хватает деликатности не расспрашивать ее об этом.

После обеда Джоанна отправилась в банк продлить какой-то просроченный счет, а Черри одна вернулась в отделение интенсивной терапии.

Когда она вошла в сестринскую, ее уже поджидала Кэти. Бледная как полотно и какая-то мрачная, Кэти сказала:

— Черри, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет.

Черри без возражений последовала за начальницей, гадая про себя, что бы такое могло случиться. Может, Кэти узнала про ее отношения с Риком? Кэти не одобряла служебных романов, но Черри почему-то казалось, что она никогда не станет обсуждать это.

Войдя в кабинет, Черри прямо обмерла, когда увидела в креслах перед рабочим столом Рика и Фреда Хирша. Вид у них тоже был испуганный. Кэти подкатила для Черри еще одно офисное кресло, сама села за свой стол и сказала, обращаясь к Черри:

— У меня плохие новости.

У Черри внутри все похолодело. В мозгу стучала только одна мысль: «Что случилось?» В поисках ответа она попыталась поймать взгляд Рика, но тот, потупившись, смотрел вниз, на свои сжатые в замок руки.

А Кэти продолжала:

— Пока ты обедала, мистер Донахью умер.

— Что-о?! — воскликнула Черри, не веря своим ушам.

— Судя по всему, разрыв аневризмы, а из-за гепарина невозможно было остановить кровотечение, — объяснил Фред, как обычно, в своей мягкой, интеллигентной манере.

Кэти взяла со стола историю болезни больного и произнесла:

— Тут ясно написано: «Церебральная аневризма. Антикоагулянты противопоказаны». — И прибавила: — И никакого гепарина не назначено.

Почва стала уходить у Черри из-под ног. Она же точно помнила, что там был назначен гепарин — иначе она бы не ввела его пациенту! Она вопрошающе смотрела на Рика, поскольку он заполнял карту. Но он упорно отводил взгляд. Она только видела, что он страшно зол и нервничает, и это ее пугало.

— Может такое быть, что ты неверно прочла написанное? — с отеческой улыбкой спросил Фред. — Я вот знаю, что мои глаза меня нет-нет да и подводят иной раз. Помню, как я потерял своего первого пациента — тридцать лет назад это было — что-то напутал с лекарствами. В ту же ночь после работы нажрался в стельку в каком-то лесбиянском баре за городом.

Строго кашлянув, Кэти прервала эту исповедь. Голосом ровным и сдержанным она сказала:

— Вы меня извините, но ситуация у нас очень серьезная, и мы обязаны принять меры во избежание ее повторения. Во избежание повторения!

Ситуация действительно была ужасная. Черри не знала, куда деваться, — мало того что умер мистер Донахью, так еще ее обвиняли в его смерти, и она могла потерять работу. Но самое ужасное — помимо непреложного факта смерти пациента, конечно, — было то, что Рик теперь ее ненавидел. Ведь это был его пациент. И она подвела Рика. Подвела так, что хуже не бывает.

Но как же это произошло? Неужели она и впрямь неверно прочла карту? Такое вообще-то невозможно, но теперь она ни в чем не была уверена. Может, она действительно жутко устала и совсем измоталась? Даже больше, чем сама это осознавала.

Наконец Рик открыл рот и заговорил.

— Я считаю, — сказал он голосом таким тихим и сдавленным, какого Черри от него никогда не слышала, — что разрыв аневризмы произошел бы в любом случае, независимо от того, получил пациент это лекарство или нет. Это был просто вопрос времени. — Последняя фраза была особо подчеркнута и предназначалась Кэти, и у Черри сжалось сердце от благодарности. Рик защищал, ее. Защищал в тот момент, когда она подумала, что он от нее отвернулся.

— Может, это и так, — сухо проговорила Кэти, поправляя очки на переносице, — но факт остается фактом: была сделана недопустимая и непоправимая ошибка, потеряна человеческая жизнь, и кто-то должен понести за это ответственность.

От этих слов Черри бросило в дрожь — все выглядело так, будто ее открытым текстом обвиняли в убийстве.

— По правде сказать, — вмешался в разговор Фред Хирш, — мы все тут несем за это ответственность. Вся больница — от высшего начальства до самых низов. А что мы хотим, если у нас на пять-шесть пациентов по одной медсестре? — И он сочувственно посмотрел на Черри, хотя слова его были адресованы Кэти. — Вот эту медсестру — хорошую, старательную медсестру — я вижу за работой целыми днями. Как и все остальные здесь, она, конечно, перерабатывает, и случаи, подобные случившемуся сегодня, становятся неизбежными. Ответственность — это, конечно, здорово, но ответственность лежит на системе в целом.

Черри хотела послать Фреду благодарный взгляд, но слезы затуманили ее глаза и потекли по щекам. Она вытирала их рукавом, пытаясь представить себе, как повела бы себя в этой ситуации Грейс, хотя Грейс, наверное, никогда в жизни не совершила бы такой идиотской и непростительной ошибки. Тогда Черри просто задрала подбородок, как это иногда делала Грейс, и велела слезам остановиться. Теперь даже дышать стало легче.