Обрекаю на смерть - [45]

— Это еще не значит, что Карл виновен.

— Вот именно. Шериф изо всех сил пытался доказать обратное, но не убедил меня. Вы знакомы с ситуацией, с теми, кто оказался вовлеченным. И если Джерри застрелил не Карл, то убийца — кто-то другой. У кого мог быть мотив для убийства?

— У Зинни, конечно. Только это невозможно. Женщины, подобные Зинни, не убивают людей.

— Иногда убивают. Если этим человеком является собственный муж. Любовь и деньги — сильное сочетание.

— Вам известно о ней и д-ре Грантленде? Хотя, конечно, известно. Зинни и не пытается скрывать их отношений.

— Как давно у них продолжается роман.

— Не долго, в этом я уверена. Что бы между ними ни было, началось все после того, как я съехала с ранчо. В городе до меня дошли слухи. Одна из моих лучших подруг работает секретаршей у юриста. Два или три месяца назад она сказала, что Зинни хочет развестись с Джерри. Но он не собирался давать ей развода. Пригрозил, что станет бороться за Марту, и Зинни, очевидно, оставила эту затею. Зинни никогда не согласится отдать Марту.

— Смерть Джерри не лишает ее Марты, — сказал я, — если только Зинни не осудят.

— Не намекаете ли вы на то, что Зинни застрелила Джерри? Не могу в это поверить.

Я тоже не мог. Но и в невиновность Зинни я не верил. Я вертел в голове это дело так и этак, пытаясь представить, как оно выглядит. Выглядело оно отвратительно.

— А где сейчас Зинни, знаете?

— Я не видела ее с того момента, как уехала с ранчо.

— А Марта где?

— Полагаю, она с миссис Хатчинсон. Она проводит большую часть своей жизни с миссис Хатчинсон. — Понизив голос, Милдред добавила: — Будь у меня дочь, я бы сама ее воспитывала. Только у меня нет.

Глаза ее заблестели от слез. Я впервые осознал, что означал для нее неудавшийся бесплодный брак.

В коридоре громко, словно будильник, зазвонил телефон. Милдред пошла взять трубку.

— Это Милдред Холлман. — Ее голос зазвучал пронзительно. — Нет! Я не хочу видеть вас. Вы не имеете права тревожить меня... Нет, конечно, не приходил. Мне не нужна ничья защита.

Я услышал звук брошенной трубки, но Милдред в гостиную не вернулась, а прошла в переднюю часть дома. Нашел я ее в комнате за прихожей, где она стояла в темноте у окна.

— Что-нибудь случилось?

Она не ответила. Я отыскал возле двери выключатель и зажег свет. В старой медной люстре замигала одинокая лампочка. Возле противоположной стены на меня глядело, усмехаясь желтыми клавишами, старое пианино. На его крышке стояла пустая бутылка из-под джина.

— Кто звонил — шериф Остервельт?

— Как вы догадались?

— По вашей реакции. Реакция на Остервельта.

— Ненавижу его, — сказала Милдред. — И ее тоже не выношу. С того момента, когда Карла поместили в больницу, она все больше и больше ведет себя так, словно он принадлежит ей.

— Я что-то не улавливаю. О ком идет речь?

— О женщине по имени Роуз Париш. Она работает в клинике. Она сейчас вместе с шерифом, и они оба хотят прийти сюда. Не хочу их видеть. Они людоеды.

— То есть?

— Люди, которые живут за счет чужих бед. Надеюсь, после моих слов они не заявятся. Я уже достаточно покусана.

— Насчет мисс Париш вы, думаю, ошибаетесь.

— Вы ее знаете?

— Я познакомился с ней сегодня утром в больнице. Мне показалось, что она с большим сочувствием относится к случаю вашего мужа.

— Тогда что она делает с шерифом Остервельтом?

— Вероятно, перевоспитывает его, насколько я знаю мисс Париш.

— Перевоспитание ему не помешает. Если он появится здесь, то я его не впущу.

— Боитесь его?

— Наверное. Хотя нет. Я слишком сильно ненавижу его, чтобы бояться. Он поступил со мной ужасно.

— Это в тот день, когда вы отвозили Карла в больницу?

Милдред кивнула. Бледная, с потускневшими глазами, она выглядела так, словно молодость ее вытекла из открытой раны того дня.

— Пожалуй, мне следует рассказать вам, что произошло на самом деле. Он попытался сделать меня своей... своей шлюхой. Попытался отвезти в «Гостиницу Буэнависта».

— В тот самый день?

— Да, когда мы возвращались из больницы. По пути он раза три или четыре останавливался и всякий раз возвращался в машину все более пьяным и несносным. Наконец я попросила его высадить меня на ближайшей автобусной остановке. К тому времени мы уже были в Буэна Виста, недалеко от дома, но я уже не могла терпеть его присутствия.

Однако, пришлось. Вместо того, чтобы подвезти меня к автобусной остановке, он поехал по шоссе к гостинице и остановился выше, на холме. Хозяйка гостиницы была его другом, как он сказал — чудесная женщина с очень широкими взглядами. Если я захочу остаться там у нее, то она предоставит мне личные апартаменты, и это не будет стоить мне ни цента. Я могла бы взять отпуск на неделю или на месяц — сколько мне нравится — и он бы навещал меня по вечерам и составлял мне компанию.

Он сказал, что уже давно подумывает об этом, с того времени, как умерла его жена, и даже раньше. Теперь, когда Карл не являлся препятствием, он и я могли бы наконец сойтись. Слышали бы вы только, как он старался быть романтичным. Великий ловелас. Припал ко мне своей лысой головой, потея и тяжело дыша и обдавая запахом алкоголя.

Во мне вспыхнул гнев, но я сдержался. — Он пытался применить силу?