Утро только занималось, и движение на скоростном шоссе Сепульведа еще не было оживленным. Спустившись к перевалу, я увидел, как по ту сторону долины за двумя утесами, покрытыми голубоватой дымкой, всходило солнце. В течение одной-двух минут, прежде чем по-настоящему рассвело, все вдруг стало свежим и первозданным, внушающим благоговение, словно в день сотворения мира.
Свернув с шоссе у Парка Канога, я затормозил у кафе для автомобилистов и заказал себе в машину дежурный завтрак за девяносто девять центов. Перекусив, я поехал вверх по шоссе к дому Себастьянов в Вудлэнд-Хиллз.
Кит Себастьян по телефону подробно объяснил мне, как отыскать их дом. Это было современное угловатое здание, одно крыло которого выступало над склоном. Склон плавно спускался вниз, переходя в площадку для гольфа, покрытую зеленой травой, появившейся после первого зимнего дождика.
Из дома в одной рубашке вышел Кит Себастьян. Он оказался красивым мужчиной лет сорока с густо вьющейся каштановой шевелюрой, серебрившейся на висках. Он еще не успел побриться, и проступающая щетина создавала впечатление, что нижняя часть лица выпачкана в грязи.
— Очень любезно с вашей стороны, что приехали сразу, — сказал он, когда я представился. — Понимаю, что время настолько раннее...
— Вы же его не специально выбирали, так что не беспокойтесь. Как я понимаю, она еще не вернулась.
— Нет. После звонка вам я обнаружил, что пропало кое-что еще: охотничье ружье и коробка патронов.
— Думаете, ваша дочь взяла?
— Боюсь, что да. Шкаф не взломан, а где оно лежит, больше никто не знает. Кроме жены, разумеется.
Словно откликнувшись на упоминание о себе, в открытой двери появилась миссис Себастьян. Это была темноволосая, худощавая, красивая какой-то особой утомленной красотой женщина. На ее губах была свежая помада, и одета она была в свежее полотняное желтое платье.
— Заходите в дом, — предложила она нам обоим. — Сегодня прохладно.
Ее начало знобить, и, зябко поведя плечами, она крепко обхватила их руками. Дрожь, однако, не унялась, ее продолжало всю трясти.
— Познакомься, это мистер Лью Арчер, — представил меня Себастьян. — Тот самый частный детектив, которому я звонил. — Он говорил так, словно представлял меня в знак своего примирения с нею.
— Я поняла, кто это, — раздраженно ответила она. — Проходите же, я как раз сварила кофе.
Сидя между ними за кухонным столом, я потягивал ароматный горьковатый напиток из тонкостенной чашечки. Вокруг дома было очень чисто и пустынно. Струящийся в окно свет придавал царящей здесь атмосфере некую безжалостно-жестокую отчетливость.
— Умеет ли Александра стрелять из ружья? — спросил я у них.
— А чего там уметь? — угрюмо сказал Себастьян. — Всего и надо-то на спуск нажать.
— Вообще-то Сэнди метко стреляет, — вставила его жена. — Хэккеты брали ее с собой на перепелиную охоту в этом году. И часто — вопреки моему желанию.
— Нашла что сказать, — заметил Себастьян. — Наверняка это было для нее небесполезно.
— Да она терпеть этого не могла. Так и писала в дневнике. Терпеть не могла убивать живые существа.
— Это у нее пройдет. Зато я знаю, что мистеру и миссис Хэккет охота доставляла удовольствие.
— Ну вот, опять он за свое. Что, снова начнем?
Однако прежде чем они начали, я спросил:
— Какие еще мистер и миссис Хэккет, черт бы их побрал?
Взгляд, который Себастьян бросил на меня, выдавал его — это была смесь негодования и покровительственности.
— Мистер Стивен Хэккет — мой босс. То есть я хочу сказать, ему принадлежит компания-держатель, которая контролирует компанию по сбережению и выдаче ссуд, где я служу. Помимо этого, он владеет и многим другим.
— Включая тебя, — снова вклинилась жена, — но не мою дочь.
— Это нечестно, Бернис. Я никогда не говорил, что...
— Важно не то, что ты говоришь, а то, что ты делаешь.
Я встал, прошел к противоположной стене и повернулся к ним. На лицах у обоих читались испуг и стыд.
— Все это очень интересно, — заметил я. — Но я встал сегодня в пять утра не затем, чтобы выполнять здесь роль арбитра в семейной ссоре. Давайте остановимся на вашей дочери Сэнди. Сколько ей лет, миссис Себастьян?
— Семнадцать. Заканчивает школу.
— Хорошо успевает?
— Все время шла хорошо. Но за последние месяцы оценки резко снизились.
— Почему?
Она уставилась в свою чашечку.
— Не знаю, почему. — Она говорила уклончиво, будто не желая отвечать на этот вопрос даже себе.
— Ну, как же ты не знаешь, — сказал муж. — Все началось, когда она связалась с этим дикарем Дэви, или как там его?
— Какой он дикарь? Обыкновенный парень девятнадцати лет, а мы ко всему этому подошли просто ужасно.
— К чему «всему этому», миссис Себастьян?
Она распростерла руки, словно пытаясь объять создавшуюся ситуацию, и в отчаянии опустила их.
— К истории с этим парнем. Мы вели себя совершенно неправильно.
— Как всегда, жена имеет в виду, что это я вел себя неправильно, — пояснил Себастьян. — Но я поступил так, как должен был поступить. Сэнди становилась совершенно необузданной. Прогуливала уроки, чтобы встречаться с этим типом. Вечерами слонялась по бульвару Стрип и бог знает где еще. А вчера вечером я выследил их...
