Прорвавшись через пролом, БПРы и расцепившиеся танки некоторое время маневрируют, поражая всевозможные цели. Рушатся построенные в качестве мишеней здания, подлетают от прямых попаданий остовы старой бронетехники.
Вот грохот разрывов стихает, роботы выстраиваются перед рядом столбов, увенчанных каменными глыбами и замирают.
Долгая минута ожидания. Приходит мысль о том, что представление окончено. Ан нет.
Шеренга железных воинов делает синхронный шаг вперед, и так же синхронно машины наносят стремительный удар клешнями правых манипуляторов по глыбам. Камни разлетаются на отдельные куски, а роботы как один отступают назад, вскинув левые манипуляторы в защите от воображаемого удара. Разворот вокруг оси с одновременным шагом вперед. Выставленные правые клешни проносятся по кругу и с чудовищной силой обрушиваются на столбы, размочалив вершины. Далее следует одновременный удар бронированными коленными щитками. Столбы с треском выламываются из каменистого грунта и падают под ноги БПРам.
Некоторое время боевые махины продолжают кружиться в чудовищном танце, сотрясая землю одновременными шагами и выполняя каждое движение с такой слаженностью, что создается впечатление, будто это один робот отражается в ряде зеркал.
Общий боевой танец закончился, и один БПР отправляется в хаотичное скопление столбов, подобных тем, ряд которых они сокрушили сообща. Клешни подняты в боевом положении. Отделившись от локтей, веером раскладываются лопасти, подобные вертолетным. И вот уже на каждом запястье, слившись в один сплошной круг, вращаются смертельные пропеллеры.
Робот начинает движение, изображая рукопашный бой с группой противников, шинкуя окружающие его столбы на отдельные бревнышки, добивая остающиеся пеньки ногами.
Когда последний столб повержен, к железному воину приближается собрат, на запястьях которого крутятся такие же чудовищные вентиляторы. Две махины начинают демонстрировать выпады, отклонения, блокирование ударов. Случайно ли, или нарочно, боевые лопасти спарринг-партнеров несколько раз сталкиваются, высекая снопы искр и разбрызгивая металлические обломки.
Выступление заканчивается, и двенадцать монстров покорно опускаются на колени. По вытянутым манипуляторам на землю съезжают отстыковавшиеся от баз боевые машины. Взметнув траками щебень, они несутся к наблюдательным башням, перед которыми резко останавливаются, замерев, словно вкопанные.
Из машин выпрыгивают операторы и выстраиваются в шеренгу. Один подходит к спустившемуся с башни начальству и, вероятно, докладывает о завершении показательных выступлений.
Далее продолжается демонстрация прочей боевой техники, вооружения, различных типов пехотных бронескафандров и чего-то еще, чего мой мозг уже не воспринимает.
Обед так же был праздничным, из неиспорченных качественных продуктов. А еще на столе присутствовала миска с пшеничным печеньем. Правда, мне обедать пришлось только глазами…
Когда взвод прибыл в столовую, там по залу прохаживалась группа тех высокопоставленных чинов, что присутствовали на принятии Присяги и на показательной демонстрации боевой техники. И надо же было им остановиться именно у нашего стола.
— А что, сынки, разрешите старому вояке отведать солдатских харчей? — громогласно вопросил дородный генерал.
И что мы должны были ему ответить?
После непродолжительного молчания капрал Юрай показал глазами сидевшему с краю Борку, чтобы тот уступил место генералу. Однако освободившегося на лавке места хватало старому вояке только на одну ягодицу, поэтому следом за Борком из-за стола вышел я.
— Командуйте, сержант, — распорядился генерал, заняв место за столом.
— Курсант Логрэй, встать! — скомандовал Юрай, предварительно бросив взгляд на свой капральский погон, — Приступить к раздаче пищи!
Так мы с Борком и простояли, смешавшись с группой сопровождающих генерала офицеров, и наблюдая, как тот с явным аппетитом уплетает рассыпчатую гречневую кашу и поглощает наши печенья, то и дело самостоятельно подливая себе компот.
После обеда, когда переодевались в повседневную форму, взводный сержант объявил, что у нас есть два-три часа личного времени.
— Находиться можете в комнате досуга, в беседках возле казарм, или в спортивном городке. На кроватях не валяться, и вообще, по расположению не шляться, — подытожил он.
Я сперва направился к беседкам, но они уже были забиты курсантами из других подразделений. Увидев, что несколько ребят из моего взвода направляются к спортгородку, последовал за ними. Миновав спортивные снаряды, подошли к опушке леса и расположились в прохладной тени. Здесь уже находились несколько групп курсантов.
Растягиваюсь на траве и блаженно прикрываю глаза. Легкий ветерок приятно обдувает разгоряченное лицо. Даже урчание голодного желудка не в силах испортить получаемого наслаждения от, казалось бы, обычного бездействия. Эх, сейчас бы искупаться.
Прислушиваюсь к разговору товарищей. Они обсуждают показательные стрельбы. Логрэй и Борк удивляются, что не было демонстрации лучевого оружия. Мысленно присоединяюсь к их недоумению.
— Вы, ребята, либо фантастических боевиков пересмотрели, либо в игрушки на симуляторах переиграли, — слышится чей-то голос, — Какое может быть лучевое оружие в атмосфере?
