Обреченные - [71]

Я не вернулась в шатер, ушла на берег Лаи и думала о нем, глядя на звезды. Как же я тосковала. По матери и по отцу, а по Рейну больше всех. Я любила его так сильно, как только может любить сестра родного брата. Если бы могла променять свою жизнь на его, я бы сделала это не задумываясь. Но его больше нет… а я осталась одна и просто обязана выжить. Он бы не простил мне слабости. Я хочу, чтобы Рейн гордился мной. Когда-нибудь я заставлю Ода Первого заплатить за все. Я не молилась Геле я теперь молилась только им всем и за каждую победу благодарила моего учителя. Иногда мне казалось, что мы держим мой меч с ним вместе.

Я часто видела Рейна во сне. Там мы были еще детьми. Беззаботными, чистыми. Мы верили в добро и считали, что стены Валласса так велики, что защитят нас от любого зла. Вспоминала, как Рейн возвращался с отцом из первых походов и как бросалась к нему на шею, покрывая его грязное лицо нежными поцелуями, а он прижимал меня к себе и говорил, что я пахну пирожками и булочками, как самая настоящая девчонка. Знал бы ты, родной, что от той девочки больше ничего не осталось. Лассары отняли у меня детство, тебя и родителей. Я даже не женщина… Я теперь Лютая, без рода и без имени. Я та, кто проклята самим Гелой и никогда не сможет зачать, да и не захочет. Я живу, нарушая все земные законы, и беру женщин в свою постель.

Но тогда я все еще была малышкой Дали. Отец в шутку говорил, что Рейна я всегда ждала больше, чем его. А потом брат доставал из-за пазухи подарки для меня. Чаще всего какой-то диковинный трофей, а я от радости снова бросалась к нему на шею. Мне исполнилось четырнадцать, и Альмир решил искать для меня жениха,а брат сказал, что выдаст замуж лишь за того, кто сможет одолеть его в бою, после того как нашел меня горько плачущей в конюшне. Тогда он пообещал мне, что никто не заставит меня выйти замуж без моего согласия.

Я думала он шутит, но, когда был созван турнир и рыцари выходили на ринг, чтобы сразиться с самим велиарием, поняла, что Рейн дас Даал никогда не бросает слов на ветер.

В том году этого никто так и не смог сделать… а потом к нам приехал Од первый и предложил выдать меня за его среднего сына – Самирана. Это было предложение, от которого мой отец не смог отказаться, да и я сама, как истинная дочь своего отца, понимала, насколько это важно для нас. Наши королевства враждовали так много лет, что теперь это было тем самым призрачным шансом на долгосрочный мир. Самирана я увидела тем же летом, они приехали гостить в Адвер вместе с Маагаром дас Вийяром и юным велиарием Анисом. Тщедушный, худой мальчишка лет восемнадцати с женским лицом и длинными белыми, волнистыми волосами. Я тогда шепнула Рейну, что если надеть на него женское платье и напихать в корсаж тряпок, то он мог бы стать очень симпатичной велиарией. Брат сказал, что может это устроить, лишив его именно того органа, который делал Самирана мужчиной. Но в этот раз я сказала, что согласна выйти замуж, и пусть моим мужем будет «девочка», а не какой-нибудь грязный мужлан.

Помню, как спрашивала у матери, почему Од Первый не привез свою дочь, которая была чуть старше меня самой, но мать сказала, что Одейю дес Вийяр готовят к постригу, и она не покидает стен Тиана. Мне стало жаль её. Такая молодая, а не увидит всех радостей жизни. Зачем в Храм? Ведь можно выдать её замуж за Рейна. Это бы укрепило наш союз. Мать отрицательно покачала головой, тогда я нагло задала этот вопрос за обеденным столом, и Самиран ответил, что его сестра не предназначена для мирской жизни, она вряд ли найдет себе мужа, да и никто не пожелал вступить с ней в брак до сего времени. Почему? На этот вопрос не знали ответ даже мои родители.

Конечно, не было никакой помолвки. Той осенью проклятый лассар пришел к нам с войной. Он завоевал наше доверие, мы открыли ворота его войску добровольно и не ожидали нападения.

Услышала позади себя тихие шаги и улыбнулась уголком рта…можно было и не оборачиваться - я узнала её по запаху. Она встала рядом со мной и так же подняла лицо к звездам.

- Я верю, что они смотрят на нас оттуда. Радуются вместе с нами и плачут.

Они всегда рядом. Мы их не видим, но это не значит, что их больше нет. Пока из наших глаз текут слезы по ним, а сердце сжимается от боли, они живы.

Маленькая велиария, потерявшая всех в этой войне, как и я, могла найти те слова утешения, на которые мало кто был способен. Я видела, как она рыдала у погребального костра, как тихо произносила молитвы, а потом несколько дней отказывалась от еды, пока я не заставила поесть насильно.

- Не спится?

- Тебя ждала.

Резко повернулась к ней, вглядываясь в точеный профиль и пытаясь угадать, лжет или говорит искренне. Сегодня днем между нами многое изменилось. Она, возможно, еще не догадывается об этом, но сегодня лаана стала моей, и я ее не отпущу и никому не отдам. Это моя женщина.

- Зачем?

- Видела, что тебе больно, и хотела утешить.

Какие огромные и искренние глаза. Откуда ж ты взялась на мою голову, девочка? И что нам делать дальше? Как далеко ты пойдешь со мной, и что нас ждет впереди? Смогу ли я защитить тебя от ужасов и жестокости моей войны? И что станет с тобой, если я погибну? Ведь люди никогда не примут нашу любовь.